Тихоня в змеиной яме

Потом пришел черед платьев: небесно-голубое атласное без рукавов, но закрытым горлом, которое облегало по фигуре и заканчивалось «русалочьим хвостом» и белоснежное шелковое с высокой талией, рукавами-фонариками и небольшим круглым вырезом спереди, этакий привет первой половине девятнадцатого века. Оба наряда, судя по виду, дешевизной не отличались. Но красивые настолько, что дух захватывало…

— Не забивай голову, дорогая, — махнула рукой целительница, словно бы прочитав мои мысли, — у меня множество бальных платьев, которые мне ни разу не довелось и, возможно, не доведется надевать. Рост и фигура у нас почти одинаковые, так почему бы тебе не одолжить что-то из моего гардероба?

Ну, хотя бы ей не пришлось тратиться. Хотя я бы не удивилась и тому, что Скотт специально купила платья, когда задумывала аферу с балом. Она явно относилась к тому типу людей, которые тщательно продумывают свои действия.

Выбрать наряд так вот сразу не получалось. Оба платья нравились одинаково, шли мне безбожно, превращая в сказочную фею, и отдать предпочтение одному не удалось даже после трех примерок. В итоге это надоело даже Ребекке, и та решительно заявила, что выберет Фелтон, когда вернется.

Полоз явился в районе восьми часов вечера, уставший и явно чем-то дико раздраженный. Я не сомневалась, что если мы рискнем хотя бы заикнуться о выборе платьев, Фелтон взорвется как бочка с порохом, к которой поднесли факел. Против всех ожиданий, парень, услышав нашу со Скотт просьбу, вдруг улыбнулся и заявил, что разумеется поможет. Я даже немного растерялась. Он же совершенно измученный…

Как бы то ни было, я тут же побежала переодеваться и продемонстрировала сперва голубой вариант, потом — белый.

Полоз задумался, хорошо так задумался, а потом вынес вердикт:

— Иди в белом. Ты наповал сразишь всех собравшихся.

Почему-то усмехнулась Ребекка, причем как-то так, будто она знала что-то такое, особенное. Я покосилась на девушку, надеясь получить хоть какие-то объяснения. Предсказуемо не получила. С каждым днем я все больше убеждалась, что родись Скотт на пару веков раньше — то наверняка попала бы в учебники истории как великая интриганка.

— Белое так белое, — пожала плечами я, и тут же сфотографировалась на телефон, желая сообщить подругам последние новости, а заодно и продемонстрировать платье, в котором появлюсь на балу.

Девочки наверняка будут в шоке. А Нат, наверное, даже чуточку позавидует.

Фелтон наблюдал за мной со снисходительностью и как будто легким сочувствием. Кажется, он тоже что-то такое подозрительное задумал. Вроде бы.

Подруги выдали положенную дозу восторгов, сдобренных разнообразными смайликами, словом, отреагировали предсказуемо, а я еще несколько минут крутилась перед зеркалом. Пусть я и не ждала от бала ничего хорошего, но платье мне шло, ну просто-таки ужасно шло. Я самой себе казалась такой… хрупкой, воздушной. А вот Фелтон хмурился, глядя на меня. Потом не выдержал, подошел и встал рядом, удерживая за плечи.

Я замерла, то ли от испуга, то ли от восторга. Смотреть на наши отражения рядом… Это было что-то завораживающе.

— Выглядишь как неуклюжий подросток, — припечатал меня Король.

Меня придушило обидой. Сильно. Я и не рвалась с ним на бал! Ну ни капли! Он сам сказал, что мне следует его сопровождать, сам выбрал платье… Мог бы хотя бы один комплимент сделал.

Хотелось просто сбежать от него куда подальше, но Фелтон попросту не дал, вцепился в плечи намертво, заставляя остаться на месте. А потом Полоз начал нашептывать на ухо.

— Посмотри на себя, рыжая, просто посмотри. Посмотри, какая ты.

Какая? Неуклюжая, тут он совершенно прав… Чуточку нелепая… И даже платье не помогает…

— Ты великолепна, — внезапно услышала я те слова, которых не ожидала.

На лице отраженной в зеркале Эшли застыл шок.

— Ты великолепна, рыжая, — повторил Полоз. Его ладони все так же лежали на моих плечах, и, казалось, они жгли как раскаленное железо. Да и не только руки… Появилось чувство, будто я стою не рядом с живым человеком, а рядом с костром…

— Ты умна, смела, хороша собой. У тебя есть все шансы победить эту жизнь. Поняла?

На самом деле ни черта я не поняла, но на всякий случай кивнула.

— Каждый раз, когда ты начнешь сомневаться в себе, пугаться, когда тебя будут убеждать в том, что ты ничего на самом деле не стоишь, ты вспомнишь этот момент и мои слова. Ты великолепна.

Не знаю, что это была за магия, но плечи будто сами собой расправились, на лице едва не против воли появилась улыбка… Он ведь правду сказал? Я действительно умная, хорошо учусь, не уродина, вот только почему-то дошло все это только сейчас. Я что, действительно великолепна? В груди появилось непривычное тепло.

— Уяснила? — с усмешкой спросил Фелтон, отступая назад.

— Д-да.

Как только Полоз отошел, то мне стало легче, но словно бы и как-то… странно,

— Каждому человеку нужно, чтобы ему сказали именно это, — мягко произнес некромант.

Наверное.

— А кто тебе сказал?

Фелтон посмотрел на меня долгим странным взглядом.

— Я сам себе сказал, рыжая. А белый тебе удивительно к лицу. Надевай белое почаще.