Тики Ту

«Что ж, — думал он, идя по коридору в сторону отдела кадров. — Это не так уж и плохо — быть самим собой. Во всяком случае, гораздо приятнее, нежели притворяться серафимом, пусть даже вполне искренне. Итак, господин прапос, отныне вы — мировой судья и почти свободный… почти человек».

Ферериус весело расхохотался, отчего по обеим сторонам галереи открылось несколько дверей. Показались изумлённые ангельские лики.

Инструкции запомнить оказалось не сложнее, чем соорудить селёдку под шубой, и уже через час, телепортированный на Землю серафимом по персоналу, он сидел в водительском кресле любимого «диабло», не слишком осмотрительно припаркованного на углу Декабристов и набережной Пряжки под знаком «STOP». Санкт-Петербург. Вечер. Метель.

Бросив взгляд на лежащую на торпеде свежую газету, определил число. 10 ноября 200… года. Что ж, в Сферах не обманули. Вернули в тот самый момент. Нет ещё никаких «водяных». И теперь не появятся. А надо? Дурацкий вопрос!

Повернув ключ в замке зажигания, Ферериус прислушался к двигателю, сладко потянулся и… в ту же секунду в окошко постучали.

Нажав кнопку стеклоподъёмника, прапос нехотя впустил в тёплый салон вихрь мокрых снежинок и суровый голос гайца:

— Вы припарковались в неположенном месте. Ваши права, пожалуйста.

Ферериус открыл бардачок и вытащил пухлый кожаный бумажник. Отыскав пластиковый прямоугольник нужного документа, высунул его в окно и услышал нравоучительное:

— Ай, ай, ай, господин Ферер, а ещё иностранный гражданин! Мало нам своих нарушителей?

Вступать в перепалку не хотелось.

— Сто долларс вам хватить? — зевнув, спросил Ферериус, протянув гаишнику сложенную пополам купюру.

— Ну… — пробормотал милиционер, — не знаю, что вам и ответить.

— Ответить: спасибо, господин Ферер. И вернуть права, — ответил с улыбкой прапос.

— Спасибо, господин Ферер, — безропотно подчинился гаишник, взял банкноту, сунул её в карман, вернул права и, козырнув, заспешил прочь.

— Обожаю коррупцию, — негромко произнёс Ферериус, закрывая окно. — Искренне жаль, что не я первый до неё додумался.

Глянув на себя в зеркальце заднего вида и вполне справедливо решив, что внешность эксцентричного американского миллиардера при нынешней должности ему не совсем подходит, прапос лишь вздохнул. Потом опустил рычаг ручного тормоза, выжал сцепление и вдавил до упора педаль газа. Серебристый «ламборгини» самостоятельно вырулил в нужную сторону и через пять минут затормозил возле парадного подъезда отеля «Астория», в котором снимал номер Фредерик Ферер.

Поднявшись на четвёртый этаж в роскошном лифте, Ферериус заказал в номер ужин и, дожидаясь пока его доставят, придирчиво осмотрел себя в зеркало.

Нет, это никуда не годится. Прапос должен выглядеть иначе. Да и переезд в более гостеприимный город совсем бы не помешал.

Читая за ужином свежую прессу, он восстанавливал в памяти события столетней (по собственному исчислению) давности, которые ещё не произошли и теперь — Ферериус знал это определённо — никогда уже не произойдут. Время, повёрнутое ненадолго вспять, оправилось от испуга и идёт своим ходом по вновь назначенной траектории. Неплохо.

В комнату постучали.

— Да, — крикнул Ферериус и на всякий случай добавил. С акцентом Ферера: — Мошно войдите, плис.

В номер, отчего-то смущаясь, робко вступил невысокий полный гражданин в хорошо поношенной пуховой куртке цвета хаки и грязной тюбетейке на затылке.

— Не конспирируйтесь, уважаемый господин посол. Свои, — немного смущаясь, пробормотал гость. — У меня тут проблемка образовалась. Но во Мраке сказали, что на Земле такие вопросы теперь решаете вы. Прапос.

— Проходите, демон. Присаживайтесь, — пригласил Ферериус. Происхождение гостя было заметно без вспомогательных приборов. — Кушать будете?

— Нет, благодарю, — покачал головой толстяк, усевшись на предложенный стул. — А спирту с вашего позволения хлопну. Можно?

— Спирта нет, возьмите в баре водку, — кивнул Ферериус.

Такой наглости от мелкого демона он не ожидал. Но сдержался. Всё-таки первый посетитель.

Не очень стеснительный гость запросто выкушал всю бутылку без закуски. Поставив опустевшую посудину обратно в бар, вернулся. Уселся на стул и без предисловий принялся излагать суть проблемы.

Ферериус и сам не заметил, как ленивое равнодушие, с которым он принялся было выслушивать просителя, переросло в неподдельный интерес.

Дело заключалось в следующем.