Тимур-завоеватель и исламский мир позднего средневековья

Тимур не полагался полностью на благоприятное предзнаменование; прежде чем вступить в бой, он сделал все, чтобы добиться благоприятного для него исхода. До ста тысяч пленных собралось со времени перехода через Инд; не могли ли они в предстоящей битве выступить на стороне султана Дели? Тимур решил, что все боеспособные мужчины из тех «индийских неверных и идолопоклонников» должны быть предусмотрительно убиты. И Насир-ад-дин Умар, который «еще никогда не забил ни одного барана», должен был выполнять приказ и велел убить в тот день десять пленных, которых он присвоил себе. На каждые десять индийских женщин и детей был приставлен для охраны старшина30.

То, что несмотря на всю осторожность предстоял нелегкий поход, чагатаидам было ясно. Войска Дели великолепно вооружены, и когда они предстали перед нападающими, некоторые пали духом, как сообщает Насир-ад-дин Умар: «Десять тысяч конников и двадцать тысяч пехотинцев с полным снаряжением (мобилизовали правители Дели) и сто двадцать слонов, страшных, как море в шторм, вооруженных и закованных в броню, заняли позицию. Деревянные сиденья, защищенные бруствером, были водружены на эти громадные существа. Арбалетчики артиллеристы выстраивались возле ряда слонов, экипажи слонов, хоботы которых были прикованы цепями друг к другу, были вооружены стрелами и руками. Как бы ни привыкло воевать ...победоносное войско, все это давало повод для многих раздумий, прежде всего, из-за тех гигантских слонов, которые издали внушали такой ужас, что некоторые выдающиеся... ученые, принадлежавшие ко двору, где все находили убежище, забыли свое мужское достоинство. И когда его высочество слуга (чингисидского хана) спросил их: «Где же будет сейчас ваше место?» — они ответили, охваченные ужасом: «Там, где принцессы!». Тогда господин счастливых обстоятельств улыбнулся31.

Рассказчик получил от Тимура поручение отметить колышками место для молитвы, и полководец молил Бога о победе. После этого он сделал несколько распоряжений, которыми усиливал более всего подверженные опасности части своего войска. Затем ряды воинов сошлись друг с другом. Чагатаидам нужно было как можно быстрее сделать слонов небоеспособными, расстреливая служителей, которые сидели на них. Это удалось; хотя «звериный блок», возможно, своим видом вызывал ужас, его боевая мощь была сравнительно ничтожна, так как прикованным друг к другу животным, конечно, было слишком трудно маневрировать32. Но так как они представляли главную силу защитников, вокруг которых группировались их части, они, неспособные быстро двигаться, могли только обеспечить круговую оборону. Защитники пытались отражать атаки быстрых чагатаидов, которые их скоро окружили; таким образом, катастрофы было не избежать. Султан Дели и его верховный главнокомандующий бежали с поля боя и пытались найти защиту за стенами столицы33. К вечеру победоносное войско расположилось перед укреплениями Дели.

Из сострадания к невинным жителям Тимур отложил штурм, хотя успех был возможен. Под покровом ночи султан и его ближайшие доверенные ушли тайком. Утром восемнадцатого декабря Тимур остановился перед воротами дворца, принимая ученых и религиозных сановников, после них заместителя коменданта города, назначенного бежавшим правителем, и глав административных учреждений. Через два дня, в пятницу, Насир-ад-дин Умар получил приказ отправиться в мечеть (для молитв по пятницам) вместе с другими знатоками закона и религиозного обряда, которые сопровождали Тимура в военном походе, и «украсить султанскими титулами» проповедь. «И так как теперь утро исполнения желаний высунуло свою голову из выреза того, к чему стремились, солнце счастья показало свой лик с востока радости, весело и радостно настроенные сотрапезники ощущают желание побыть в компании и хотят дать повод украшающим мир чувствам (господина счастливых обстоятельств) перейти от поля битвы к прелестной долине... его высочество заставил зазеленеть луг шаловливого поведения и росток радостного общества... и с животворным дыханием радости воздух стал благоухающим и освежающим, и приверженцы укрощающего счастья правителя просили, как это было принято, благословения от Тимура» .