Тёмное трио

«Ага. И как ты себе это представляешь? – съехидничал внутренний голос. – Здоро́во, ребят. Я тут узнал, кто людей убивает. Только это не совсем человеки, ага. Поможете их победить?»

Даже если они поверят, даже если они вооружатся клинками, закалёнными святой водой, крестами и иконами… где гарантия, что Туман не приведёт их на верную смерть?

«Но если Трио не остановить…»

В сердце вонзилась тупая игла. Всё ещё думая обо всём этом, Туман открыл дверь в квартиру – и напоролся на звенящую тишину.

– Э… мам?

Никакого ответа.

Туман замер. И, встрепенувшись, сорвался с места, живо представив самое плохое.

«Трио… Плясунья… Нет!»

Влетев в комнату, Туман чуть не споткнулся о тело. Кажется, он закричал, но из горла не донеслось и звука.

«Мама!!!»

Туман бросился на колени. Трясясь, проверил пульс.

«Жива!..»

– Мам… Мам

! – хрипло позвал он, но мать, лежащая на боку, рядом с опрокинутой вазочкой конфет, осталась неподвижной. Кожа её была пепельной, сердце билось слабо…

Но всё же билось.

Туман вытащил телефон и потными пальцами набрал «03».

Позже, стоя рядом с врачом, он кусал губы. Конечно же, пришлось рассказать всё: и о её фобиях, и о Мачехе… Помещённая в отдельную палату, мама лежала на койке, накрытая тонким одеялом, и походила на слабое, срубленное деревце. Что с ней – врачи не знали.

– Как… не знаете? – спросил дрожащий Туман, впервые услышав это.

Врач нахмурился, стал сыпать латынью. Мол, похоже на это, но не оно, есть признаки того-то, но неявные. Впрочем, нужны анализы, дополнительные данные…

Пока что всё выглядело так, словно мама резко впала в кому. Ни с того, ни с сего.

– Идите домой, молодой человек. Отдохните, – врач похлопал Тумана по плечу и мягко, но настойчиво повернул к выходу. Пришлось подчиниться.

Туман не помнил, как вышел на улицу. То, что было после больницы, стало каким-то смазанным. Наверное, от слёз, что, прорвавшись, всё же потекли по щекам.

«Папа ушёл. Мама… Господи, мама…»

Туман очнулся возле дома тёти Ани.

«Алёнка. Надо сестру забрать».

Кое-как приведя себя в порядок, Туман нажал кнопку домофона. Спустя секунду раздался щелчок: сняли трубку.

– Тёть Ань, это я! Ваня!

– Здравствуй, здравствуй… – прошуршало в динамике, и запиликал сигнал открытия двери.

Когда Туман поднялся на нужный этаж, квартира уже была открыта. Тётя Аня стояла в дверном проёме, как часовой. Увидев его, она приложила палец к губам – ш-ш-ш! – и поманила к себе.

– Заходи скорей! Только тихо! Алёна спит.

«И хорошо, что спит. Я ведь ещё не знаю, как ей про маму сказать…» – подумал Туман, надев знакомые тапочки. Ботики Алёнки стояли рядом, выравненные, как по линейке. Её курточка, пропахшая сладким, висела на старомодной вешалке.

Туман с трудом подавил чих: запахи патоки, мёда и шоколада, смешиваясь в причудливый коктейль, шибали в нос с невероятной силой. «Сладкая женщина», – бывало, добродушно смеялась мама, получая очередной гостинец от тёти Ани.

– Что-то случилось? На тебе лица нет…

Туман кивнул. У губ сложились горькие складки.

– Мама, – сказал он – и не смог продолжить дальше.

Тётя Аня нахмурилась.

– Так, – произнесла она и скомандовала: – Пошли на кухню, расскажешь.

Туман послушно пошёл, куда было сказано. Там, на кухне, он и рассказал всё. Тётя Аня, побледнев, внимала ему с повышенным вниманием. Ахала, охала и подливала чай.

– Пей, тут мелисса и мята, успокаивает… Ты, главное, не нервничай. Всё будет хорошо.

Туман заставил себя сделать глоток. На его счастье отвар был несладким, приятно холодящим горло.

«И правда… хорошо».

– Тёть Ань, я не знаю, что будет. Мне… мне страшно.

– Успокойся. Съешь конфетку и полегчает. Сахар, энергия…

Тётя Аня закинула в рот марципановый шарик и блаженно прикрыла глаза. Помедлив, Туман последовал её примеру. Вкус миндаля, растёртого с сахарной пудрой, обволок язык, лаская все рецепторы.

– Удивительно, – вдруг улыбнулся Туман. – Я и не думал, что это так вкусно.

Тётя Аня в кои-то веки ответила на его улыбку.

– Ну вот и славно. Бери ещё.

– Спасибо, – кивнул Туман, заглатывая второй сладкий кругляш, и стал подниматься.

– Ты куда? – захлопала ресницами тётя Аня.

– Алёнку будить, – удивился её удивлению Туман. – Время уже… Домой отведу, дел ещё по горло.

– Подожди!

Но Туман уже шёл в зал.

– Алён! Вставай, кукла! Нам…

Белые уголки рисунков, торчащих из папки. Аккуратно, «по росту» сложенные карандаши. Пустой диван.

– Алён?..

Туман повернулся к подоспевшей тёте Ане.

– Я её в спальне положила, – кивнув в сторону двери, сказала она. – Пускай поспит, чего ты! Не буди ребёнка!

– Нет, – мотнул головой Туман, направляясь к комнате. – Извините, но нам пора.

«У меня дело. У меня Трио. У меня…»

Пустая кровать, застеленная покрывалом без единой складочки.

– Тёть Ань. Тёть Ань, а где моя сестра? – медленно спросил Туман, столь же медленно поворачиваясь.

Он ещё не завершил движения, когда это произошло.

Что-то щёлкнуло в ушах, как в домофоне. Комната стала белёсой, точно кофейная пенка, а тётя Аня…

Тётя Аня глянула на наручные часы и улыбнулась Туману во все тридцать два зуба.

– Всё, – сказала она, скрываясь в молочной пелене. – Отгулял, засранец.

И Туман потерял сознание.