Тёмное время

Здоровый детина внимательно осматривал стоящего перед ним воина и ближайший берег реки, стараясь углядеть вокруг опасность. С подкатывающих саней спрыгивали мужики и, сжимая в руках копья, начинали изготавливаться к бою.

– Чего, Лютик, целую реку себе захапал? Ох ведь ты и жадный! Мыто с проезжих собираешь? И скока векш с наших саней затребуешь, али, может, целую куну насчитаешь? – Невысокий, одетый в белый бараний полушубок мужик спрыгнул с третьих саней и неспешно с веселой улыбкой направился к десятнику.

Замерший от такой наглой речи Лютень резко вскинул самострел и, всмотревшись в подходящего, вдруг громко фыркнул, а потом и вовсе расхохотался.

– Сбыня! Чтоб тебя пчелы покусали! Ты чего там таишься-то, на задах! Ну вот тебя-то я точно дальше не пропущу, пока ты мне одолженный весной пояс не вернешь! Какого ляда знак мне не подал? – И двое молодых мужчин крепко, со смехом обнялись.

– Свои, братцы! Сбынька с караваном идет! Отбой тревоги! – крикнул Лютень в сторону заросшего лесом берега, и несколько человек скатились по обрыву на речной лед.

Вскоре в сторону поместья ускакали два вестовых, а потом в ту же сторону покатил и санный обоз.

– Вот тебе и на! – покачал головой Дубыня. – Вот это новости! Помяни мое слово, Лютень, большие дела впереди грядут! Ох, и не соскучимся мы теперича!

* * *

В штабной избе было шумно. Набилось туда народу больше, чем при обычных советах. Пришедшие из Новгорода с санным обозом вести взбудоражили буквально всех. В Господине Великом Новгороде сменилась власть. Оголодавший вконец народ взбунтовался и попытался взять приступом княжий детинец. Опять жгли усадьбы зажиточных людей, но теперь уже из черниговского круга. Князь Михаил оставался в благополучной южной вотчине и не пытался справиться с голодом или хоть как-то помочь горожанам. Более того, его сын Ростислав – молодой новгородский князь – в самый разгар мора также покинул город и вместе с посадником и тысяцким перебрался в Торжок, поближе к обеспеченному и сытому югу. Общинники не стерпели предательства своего вождя и подняли вечевым колоколом все городские концы. В воскресенье, восьмого декабря 1230 года, Ростислав выехал из Новгорода, а уже утром девятого там началось всеобщее восстание. Были разграблены дворы посадника, тысяцкого, их родственников и сторонников. Внезд Водовик и Борис Негочевич с ближними людьми, опасаясь расправы и узнав о случившемся, бежали из Торжка к князю Михаилу в Чернигов. Новгородцы выбрали себе новых руководителей: посадника Степана Твердиславича и тысяцкого Микиту Петриловича. К власти вновь пришла «просуздальская партия».

После изгнания черниговцев немедленно послали за новым князем в Переяславль. Ярослав не стал медлить и уже тридцатого декабря примчался в Новгород, созвав вече. Там же на нем им была дана присяга «на всей воли новгородской».

– Ярослав Всеволодович просит от нас срочной помощи для вымирающего города! – объявил Сотник, пробегая глазами по привезенному с обозом свитку. – В Новгороде никаких запасов нет, и люди там каждый день гибнут сотнями. Он послал уже за хлебным обозом в Переяславль, но мы ведь гораздо ближе к своей столице. Неужто же дадим сгинуть люду православному? Я считаю, что нужно срочно помочь и спасти жизни!

Отовсюду послышались одобрительные крики:

– Свой народ! Свой князь! Нужно помочь! Затянем сами пояса, братцы, а хлеб в Новгород отправим!

– Василий Парфенович, Лавр Буриславович, готовьте санный караван, – распорядился Сотник. – Вскрывайте особые хранилища, те, про которые я вам ранее говорил, указывая, что они на особый день. Ну вот он, похоже, и пришел. Пересчитайте, сколько мы можем забрать всего из поместных амбаров. Проедете по частным подворьям, объясните все хуторянам, уверен, что и из них многие откликнутся, чтобы помочь в таком добром деле. Я и сам с тем караваном отправлюсь. Тимофей Андреевич, Филат Савельевич, готовьте пять сотен отборных воинов. Пойдут с нами в столицу. Лавр Буриславович, продумай, что еще, кроме зерна и муки, можно туда вывезти. С передовой сотней мы уйдем с тобой пораньше. Нужно будет, подготовь к приезду обоза большие котлы, дрова и место для готовки пищи огромного количества едоков. Разбить шатры для приема больных и уже доходящих от голода. Наши лекари по прибытии сразу же возьмутся там за дело. На все про все у нас есть одни сутки. Завтра после полудня в это самое время караван должен уже начать свое движение. Передовая сотня уходит спозаранку. Все, братцы, готовимся к выходу!

В эту ночь в усадьбе не спали, всюду мелькали огни факелов, скакали куда-то кони, скрипели полозья многочисленных саней. Еще не успело встать солнце, а передовая сотня о двуконь уже выкатилась на лед Ямницы. Через шесть часов по ее следам заскользили и первые сани огромного каравана. Сто конных и оленьих упряжек везли на себе мешки с мукой, зерном, крупой, кругами топленого масла и сала. Ехали в них бочки с медом, связки сушеной и вяленой рыбы, мороженые туши скота и многое, многое другое.