Тёмный

— Правда-правда, — продолжала Светлана. — А это Герман Петрович, родственник нашего Константина.

На лице Настеньки пробежала тень восторга, но быстро сменилась на скорбное выражение.

— Ой, да что вы? Такая трагедия, примите мои соболезнования, — начала лепетать она.

Герман кивнул, показывая, что все в порядке.

— Светлана Георгиевна, — обратилась Настенька к своей начальнице, — портрет скоро уже будет готов. Я думаю, наверно, в кабинете Константина Харлампиевича повесим, да?

— Да, пожалуй. Думаю, лучше туда. — Светлана повернулась к Герману и добавила: — Мы решили сделать большой портрет Константина, чтобы он всегда был с нами — на своем рабочем месте.

Герман уже не мог выносить постоянное упоминание о Константине. Он слабо представлял себе, зачем приехал сюда. Близкими друзьями они не были, а тут все ожидают от него какого-то продолжения дел, преемственности, что уж совсем никак не укладывалось в его планы. Хотя планов никаких и нет… Но можно ли стать преемником неприятного тебе человека, которого, вдобавок ко всему, возможно, ты сам отправил на тот свет? От подобных мыслей Герману стало не по себе.

— Светлана, спасибо за прием, но мне уже пора, — произнес Герман, вставая из-за стола.

— Ну что ж, тогда давайте я вас отвезу, — тут же отозвалась Светлана.

— Нет, спасибо! Мне еще по делам надо, — соврал Герман.

— Так и что? Я подброшу вас, куда скажете.

— Не надо, спасибо! — отрезал Герман и направился к выходу.

— Я позвоню вам! — бросила вслед Светлана и добавила: — Вы подумайте, хорошо?

Распрощавшись со всеми, Герман вышел на улицу и зашагал прочь от одноликих корпусов-коробок.

Ему хотелось убежать, спрятаться, но что-то внутри подсказывало, что он давно на крючке, попался и уже не соскочить. Бурное течение занесло его в темные воды, глубинные воды, и нет такой силы у человека, чтобы сопротивляться этому.

14 глава

Фантик для конфетки

Она всегда куда-то спешила. Такая уж натура — непоседа по жизни. В студенчестве ее прозвали «катастрофой». То и понятно. Не было такого угла в институте, в который бы она не врезалась, и порога, за который не запнулась. Сама же Светлана охотно подхихикивала над собой. Жизнь, по всей видимости, для нее заключалась в удовольствии. А все, что этому удовольствию могло помешать, она тут же вычеркивала без малейшего сожаления. Так в ее жизни не отводилось места замужеству и детям. «Я хочу жить для себя, а не для кого-то», — отвечала она на все вопросы. А вопросы возникали — такая симпатичная, умная и одна… «Ну как так можно?» — недоумевали знакомые. Впрочем, одной Светлана быть не успевала. Мужское внимание она умела смаковать, снимать сливки, выжимать из отношений самое сладкое, а всю требуху выбрасывать и тут же приниматься за новое, неиспробованное лакомство. И, несмотря на свои полных тридцать четыре года, от насыщения она еще далека — столько аппетитных кусочков вокруг! А вот близких подруг у Светланы не водилось — слишком активная. Дружить некогда. Ведь это надо когда-то и чужие сопли подтереть, нытье выслушать. А Светлана и свои-то сопли на дух не переносила, ныть не любила, а все неудачи для нее были не больше, чем временные трудности.

Вот и сейчас в пригожий мартовский денек она примчалась в автосервис немного подлечить свою «малышку». Неудача на дороге, подумаешь, с кем не бывает, но треснутый бампер и царапина — уже недопустимый изъян. Ведь негоже так разъезжать по городу. «Девушка должна быть конфеткой, — считала Светлана, — с загадочной и вкусной начинкой, чтобы хотелось еще и еще». Ну а для любой конфетки просто необходим достойный фантик: «Чтобы руки тянулись именно к этой!»

И сейчас фантик немного нужно подлатать. Ведь машина, как сумочка или обувь, всегда должна быть безупречна, начищена до блеска и только хорошего качества. Без всяких там заштопанных дыр, заплаток, потертых ручек.

Надо сказать, Светлана оборачивала себя в самые яркие фантики, чтоб уж точно рука потянулась именно к нужной конфетке. Спроси ее: сколько разных пар лодочек, сабо и «лабутенов» на любой вкус хранится в шкафу — она собьется со счета. Да и кто считает? Туфли должны меняться под настроение. А под «туфлями» Светлана понимала исключительно обувь на высоком каблуке, в идеале — на шпильках. Все остальное — галоши. А где вы видели конфетку в галошах?

Оставив свою «малышку» в салоне, Светлана решила утешить себя кусочком чизкейка в уютном кафе. А заодно и подумать над дальнейшими действиями. Работы теперь привалило. Надо как-то выкручиваться. Если проект застопорится, то и денег не будет. А это уже совсем грустно.