Тирант Белый

Заблуждается тот, кто постоянно прячет грех за честными речами, а дурные люди от этого радуются. Правда, есть множество разных грехов: одни из них простительны, другие — смертны. Однако тот, который совершила Принцесса, так велик, что язык мой, уставший от стольких речей, не поворачивается сказать о нем. Всем известно: закон предписывает женщинам быть честными, а если они этого не делают, то получают наказание, особливо замужние. Если грешат они с мужчиной, который не находится вне закона, то еще куда ни шло, ибо грех, совершаемый против закона, гораздо более отвратителен Господу и ужасен для девиц. И если бы Принцесса вздумала утверждать, что была обманута по неведению благовидными посулами, что она не виновата и собой не владела, подобные речи были бы неуместны, ибо всем известны ее бесчестные нравы. И девицам достойным оказывают вдвое больше почестей, а провинившихся — вдвое больше наказывают, воздавая каждому по заслугам. Ведь как сияние добродетели проступает на нашем челе, так и пороки наши немедленно становятся всем заметны. А посему доверьтесь мне и как можно скорее забудьте Принцессу. Сие пойдет вам на пользу, ибо связалась она с чернокожим мавром по имени Лаузета, рабом, который у Императора в садовниках. Не думайте, ваша милость, что все сказанное мной — выдумки, но будьте благодарны мне за то, что вы это узнали и держите все в тайне. Я же сделаю так, что вы собственными глазами сие увидите. Ведь Принцесса уже давно вынуждает меня жить в ужасных страданиях, потому как забыла о добродетели и отвергла общество королей и благородных сеньоров. Негоже мне рассказывать об этом, но побуждают меня к тому ее бесчестные дела. И сколько бы я ни делала ей внушений, не оставляет она их. А не так давно пришлось ей сжимать корсетом живое существо во чреве. Что сказать вам об этом злосчастии? Стала есть она через силу, сон тяготил ее, и ночь тянулась для нее, словно год. Когда мучила ее боль, душа моя страдала. С лица ее сошел румянец, тело ее ослабло. Сколько и каких только трав не набирала я и не давала ей недрогнувшей рукой, дабы избавилась она от столь позорного бремени! О, горе мне, ведь несчастный ребенок пострадал за мои грехи! Тело его не было погребено, но пущено вниз по реке. Какой еще способ могла я изобрести, чтобы не увидел Император такого внука? И вот Принцесса наслаждается, а расплачиваюсь за это я. Потому-то и следовало мне сказать вам обо всем, дабы не погубили вы себя совсем и не задохнулись здесь, словно в грязной лохани с прогорклым маслом. Об остальном я умолчу, боясь, что и так сказала вам слишком много. Но мне бы хотелось, чтобы вы, рассудив по справедливости, по заслугам проучили ее, дабы отвратить от греха. Сколько раз говорила я ей: «Дочь моя, пора отступиться от столь ужасного зла. Гони от себя прочь любовь низменную и развратную, а коли победишь ее, то будешь жить спокойно. И тогда узришь ты вновь благородство рода твоего, славу о добродетели твоей, цвет красоты твоей, достоинства окружающего мира и другие подобные же вещи, каковые следует ценить девице столь достойной, как ты, а особливо — прекрасного рыцаря, который тебя любит и желает служить тебе одной. А ты ради этого черномазого мавра хочешь его потерять! Разве может мавр тебе нравиться? Подумай сама: коли будешь ты разумной и спросишь совета у себя самой, то не станет он вскорости тебе больше угоден. Так забудь же о неправедных утехах и о позорных надеждах и избавься от них поскорее!» Но, повторяю вам, сеньор Тирант, не внимает она мне, сколько бы я с ней ни говорила. И отныне ни о чем благом она и не мыслит.

Тирант, хоть и впал в глубокую печаль, не замедлил ответить следующее.

Глава 269^[569]

О том, что ответил Тирант Вдове, не подозревая о ее злом умысле.