Тишина в Хановер-клоуз

— Если ты настаиваешь на такой формулировке — да.

— Но ты с готовностью считала его своим, когда он был нужен! — Шарлотта чувствовала, что уже не может сдерживаться, и злилась — на себя и на мать.

— Ты должна быть реалисткой, — не успокаивалась Кэролайн.

— То есть как можно быстрее бросить Томаса, чтобы люди увидели, что я не имею к этому никакого отношения? — спросила Шарлотта. — Как благородно, мама! Как смело!

— Шарлотта! Я думаю о тебе!

— Неужели? — язвительно переспросила Шарлотта. Вероятно, Кэролайн не кривила душой. Точно так же думают и другие, и это пугало Шарлотту. Она понимала, что несправедлива к матери, но ей хотелось уколоть побольнее. — А ты уверена, что не о соседях или не о том, что скажут подруги? — уточнила она и продолжила, подражая их голосам: — Знаете, эта милая миссис Эллисон… вы ни за что не поверите, ее дочь вышла за полицейского… это просто ужасно… а теперь он совершил убийство! Я всегда говорила, что брак с простолюдином до добра не доведет.

— Шарлотта! Я этого не говорила.

— Но думала!

— Ты несправедлива ко мне. И чайник кипит. Кухня будет полна пара, а вся вода выкипит. Ради всего святого, завари чай и выпей чашку. Может, у тебя прояснится в голове. Верность Томасу — это очень хорошо, но это бегство от действительности. Что случилось, то случилось, и ты должна быть практичной и думать о детях.

Она права — по крайней мере в том, что кухня наполнилась клубами пара. Шарлотта заварила чай и обожгла при этом руку, но признаваться не стала. Она поставила заварочный чайник на стол и принялась громко рыться в буфете в поисках печенья. Найдя, Шарлотта высыпала его на тарелку, поставила перед матерью, разлила чай по чашкам и наконец села. Взять себя в руки ей все равно не удалось.

— Я была бы благодарна, если бы ты взяла детей, — осторожно сказала она. — Это защитит их… по крайней мере, от худшего. — Шарлотта умолкла. Она хотела прибавить «на какое-то время», но даже это было бы предательством.

— Разумеется, — поспешно согласилась мать. — А как только ты решишь приехать сама, для тебя всегда найдется место.

— Я… не… приеду, — медленно, с расстановкой ответила Шарлотта.

— Тогда поезжай к Эмили в деревню и поживи у нее, — не сдавалась Кэролайн. — Томас поймет. Он не станет требовать, чтобы ты оставалась тут. Что ты можешь сделать? Показать свою храбрость и демонстрировать всем, что ты веришь в его невиновность? Моя дорогая, ты только усилишь этим свои страдания, а делу не поможешь. Оставь все полиции.

Шарлотта почувствовала, как по щекам текут слезы. Она вытащила из кармана платок, высморкалась и глотнула чаю, прежде чем отвечать. Не могла же она сказать матери, что Эмили так же далеко от деревни, как Питт.

— Полиция хотела бы оставить все как есть, — сухо сказала она. — Томас обнаружил нечто такое, о чем они предпочли бы не знать. У меня нет никакого желания ехать к Эмили. Естественно, я ей написала. Но я сама умею вести расследование не хуже других. Я выясню, кто убил Роберта Йорка — на его совести и убийство женщины в розовом.

— Моя дорогая, ты не можешь знать, что случилось на самом деле или почему Томас был в Севен-Дайалс с этой… женщиной в розовом. — Лицо Кэролайн стало белым как мел. — Мы знаем о мужьях гораздо меньше, чем нам кажется.

Собственная боль сделала Шарлотту жестокой.

— Ты имеешь в виду, что не знала о папе?

Кэролайн поморщилась, и слова, готовые слететь с ее губ, так и не прозвучали.

Шарлотта пожалела о своей несдержанности, но было уже поздно.

— Но ведь он не убивал этих девушек, правда? — Она решила довести дело до конца.

— Нет, и я была благодарна полиции, которая это подтвердила, — признала Кэролайн. — Но я не могу забыть о том, что он сделал, или перестать удивляться, как плохо я его знала, какой была наивной. Не доискивайся до истины, Шарлотта. Гораздо разумнее оставить это полиции и надеяться, что они расскажут только то, что тебе необходимо знать.

— Если это все, что ты можешь предложить, тогда дальнейшее обсуждение бессмысленно. — Шарлотта встала, не допив чай. — Пойду соберу детские вещи. Можешь увезти детей прямо сейчас. Чем дольше прощание, тем тяжелее. В любом случае нет смысла тебе уезжать, а затем возвращаться за ними. Спасибо, я очень тебе благодарна. — Не дожидаясь ответа Кэролайн, она вышла и поднялась к детям, оставив мать за кухонным столом, с чаем и печеньем.