Тишина в Хановер-клоуз

После отъезда Кэролайн с детьми — Дэниел и Джемайма держали ее за руки, как Шарлотта и Эмили в детстве, — Шарлотте стало стыдно. Она была несправедлива к матери. Хотела, чтобы та поняла вещи, абсолютно для нее чуждые. Но мать не имела того опыта, который приобрела Шарлотта, и было бы несправедливо и глупо предполагать, что она будет думать точно так же, как дочь. Не так давно Питту приходилось быть терпеливым с ней самой, прощать ее предрассудки и иллюзии. И что еще хуже, она напомнила Кэролайн о боли и разочаровании, которые еще не утратили своей остроты, омрачила память об отце — единственное, что у них всех осталось после смерти Эдварда. Шарлотта прекрасно сознавала, что делает, но это ее не остановило. Когда все закончится, нужно будет поговорить с матерью; теперь же она была слишком напугана и взволнована и не могла найти правильных слов — или произнести их.

Нужно заняться практическими делами. Сколько у нее денег и как лучше ими распорядиться? Если придется выбирать между углем и едой, нужно будет ограничить свои потребности. Сначала следует проверить содержимое погреба. С сегодняшнего дня больше картошки и хлеба и меньше мяса. Нужно узнать у Грейси, где можно купить продукты подешевле.

Джек пришел почти в три. Небо было затянуто тяжелыми тучами, и на улице уже начинало смеркаться. Грейси впустила его и провела прямо на кухню.

— Я видел Эмили, — сразу же сообщил он. — Придумал для дворецкого красивую историю, что ее сестра больна и что я узнал это от леди Эшворд, у которой раньше служила Эмили… прошу прощения, Амелия. Они на это клюнули. — Изящным движением он отбросил полы сюртука и сел за стол. Взгляд его был серьезен. — Эмили согласилась остаться — а если точнее, даже настаивала. Надеюсь, все будет хорошо. Я голову сломал, пытаясь найти способ ее защитить, но так ничего и не придумал. В субботу ей дадут полдня выходных, и она сказала, что встретится с вами в Гайд-парке на первой скамейке со стороны Хановер-клоуз в два часа пополудни, независимо от погоды. Чем я могу еще помочь?

— Не представляю, — призналась Шарлотта. — Вчера я ездила в тюрьму, но меня не пустили к Томасу. Я знаю только то, что прочла в газетах.

— Я вышел и купил их все. — Джек не мог скрыть волнения. — Там пишут, что он обыскал весь город, пытаясь найти Пурпурную. Несколько уличных торговцев клянутся, что он их расспрашивал. Похоже, продавец новостей, который привел Питта в Севен-Дайалс, видел только, как он вошел в дом, а сам остался на улице. Это нечто вроде борделя, и хозяин утверждает, что Питт попросил его подробно описать женщину и сказал, что желает лишь убедиться, что она та, кого он ищет. Хозяин провел его наверх. Больше никто не приходил, а когда через несколько минут хозяин вернулся, то увидел Питта, сжимавшего шею женщины. — Джек был чрезвычайно бледен. — Мне очень жаль.

Шарлотта всматривалась в его лицо, но Джек не отводил взгляда.

— Тогда нет никакого смысла ехать в Севен-Дайалс. — Она старалась говорить как можно спокойнее. — И, как мне кажется, никогда не было. Ответ в Хановер-клоуз. Я должна еще раз увидеться с Вероникой Йорк. Вы меня отвезете?

— Разумеется. И в Колдбат-Филдс тоже. Вам не следует ехать туда одной.

— Спасибо. — Она хотела что-то добавить, но не находила слов.

На этот раз ее пропустили в тюрьму, громадное холодное здание, массивные стены которого были словно окаменевшее страдание; от влаги на стенах коридоры казались еще более холодными и мрачными. Все пропиталось запахом пота и затхлости. Не глядя на Шарлотту, охранник выслушал ее и провел в маленькую комнату с обшарпанным столом и двумя высокими стульями. Эта привилегия полагалась Питту потому, что формально он еще считался невиновным.

При виде мужа Шарлотта с трудом удержалась от слез. Одежда его была грязной; свежая рубаха, которую она прислала, уже порвалась, а на лице проступили синяки. Ни охрана, ни заключенные не испытывали теплых чувств к полицейскому, обвиненному в убийстве. Надзиратель приказал Шарлотте и Томасу сесть за стол друг напротив друга, а сам застыл в углу, словно часовой, и внимательно наблюдал за ними.

Несколько секунд Шарлотта просто сидела и смотрела. Глупо было бы спрашивать, как он. Питт знал, что она волнуется, и этого достаточно — ничего изменить Шарлотта все равно не могла.

Наконец, она заговорила — просто для того, чтобы снять напряжение и не дать чувствам вырваться наружу.

— Мама забрала детей. Так будет лучше для них и для меня. Грейси просто замечательная. Я отправила письмо Эмили. Джек Рэдли отвез. Я просила ее остаться там, где она теперь. Не спорь со мной. Это единственный способ что-то узнать.