Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Нос Куджа не обманул: Рокфеллер скрылся в Покантико, превратив его в крепость, охраняемую со всех сторон детективами. Волны судебных служащих бросались на укрепления без результата. «Вновь и вновь, – писала одна газета, – судебным исполнителям в различных обличиях удавалось пройти ворота, но они ни разу не проникли за внутреннюю гвардию детективов. Когда их обнаруживали, с ними сурово обращались и их быстро выкидывали приспешники нефтяного короля»¹⁸. Опасаясь, что телефон прослушивается, Рокфеллер посоветовал Сетти не звонить ему. Он поручил секретарю на Бродвей, 26, переправлять ему письма в простых конвертах без обратного адреса.

Улучив момент, Рокфеллер вышел через заднюю дверь и бежал на лодке из Тарритауна в Голф-Хаус в Лейквуде, где создал условия, достойные тюрьмы строжайшего режима. На людей, приближавшихся к поместью ночью, направлялся яркий свет, а фургоны, привозящие продукты, тщательно обыскивались на случай, если в них притаились служители закона. Когда Эбби родила Джона Д. Рокфеллера III в марте 1906 года, газеты торжествовали, что из-за набегов агентов Хэдли Рокфеллер не смог приехать к своему первому внуку мужского пола, носящему его имя. Нью-йоркская «Уорлд» подначивала заголовком «У Джона Д. Рокфеллера родился внук, а он заточен в своем форте Лейквуд и только поздравил по телефону»¹⁹. Хитрый лис убеждал родственников держать место его нахождения в тайне. Он наставлял зятя Уильяма Радда: «Конфиденциально, я предпочитаю, чтобы не знали, где я. Это спасает меня от многих беспокойств. С осени моя переписка урезана на пятьдесят или семьдесят пять процентов. Говорю это, потому что некоторые любопытные могут спросить тебя, не слышал ли ты от меня и не писал ли мне и т. д. Я не хочу, чтобы это стало известно сейчас или когда-либо»²⁰

. В первый раунд показаний в Нью-Йорке Хэдли не удалось привести Рокфеллера для дачи показаний, но унизительное преследование оставило свой след. После того как Хэдли вернулся в Миссури, Рокфеллер спросил у Арчболда: «Разве для нас не было бы хорошо уладить дела в Миссури без дальнейших разбирательств или беспокойства? Я не готов сказать, но предлагаю хорошо подумать об этом»²¹.

Только Рокфеллер перестал прятаться от людей Хэдли, как его свидетельские показания потребовались в иске Филадельфии против Пенсильванской железной дороги. Адвокаты проинструктировали его не подъезжать к городу ближе, чем на сотню миль, и он поручил Джорджу Роджерсу начертить на карте кольцо вокруг Филадельфии радиусом в сто миль и не пересекал эту границу. Медленно жизнь Рокфеллера опутывали судебные иски. В марте 1906 года Младший хотел, чтобы он посетил встречу его класса в Брауне или, по крайней мере, написал поздравительную записку, но Рокфеллер отказался, объясняя, что, «если место, из которого я пишу, не будет указано, это вызовет пересуды. Если письмо будет отправлено с Бродвей, 26, это вызовет пересуды, особенно в связи с заявлением, что я не появлялся там многие годы… Возможно, если я не буду упомянут в связи с этим поводом, будет лучше»²².

Пока продолжали множиться судебные иски, Рокфеллер реагировал с негодованием человека, чувствовавшего, что к нему несправедливы, и цинично игнорировал политиков за этими исками, как жадных до сенсаций. Но при этом он оставался заложником юридических перипетий «Стандард Ойл» и выражал раздражение своим номинальным титулом почетного президента, из-за которого он превращался в громоотвод при нападениях на трест. Озвучивая Гейтсу и Младшему желание оставить пост, он вспомнил, что когда формировался «Стандард Ойл, Нью-Джерси», он позволил взять свое имя «по просьбам моих соратников, хотя я горячо требовал, чтобы они назначили мне преемника»²³

. И Гейтс, и Младший уговаривали его отказаться от нежелательного титула, который, по их мнению, был помехой для проведения его филантропий.

В августе 1906 года в строжайшей секретности Рокфеллер надиктовал письмо Джорджу Роджерсу о своем уходе с поста президента «Стандард Ойл» и просил быстрого одобрения совета – он несколько раз возобновлял это требование за следующие несколько лет. Он сказал Арчболду: «Я нахожусь в ложном положении и подвергаюсь насмешкам за то, что не знаю о делах, как подобает человеку на официальной позиции; и я не удивлюсь, если услышу о строгом законе, который наказывает людей за пребывание в должности подобным образом»²⁴. Каждый раз, когда Рокфеллер обращался с просьбой, Арчболд сопротивлялся, опасаясь, что его уход воспримут, как отречение от организации в уязвимый момент, и это подорвет уверенность акционеров. С точки зрения Арчболда Рокфеллер увяз слишком глубоко, чтобы отходить в сторону. «Мы ответили ему, что ему придется сохранить» титул президента, – сказал ранее Генри Роджерс Иде Тарбелл. – В судах рассматриваются дела против нас; и мы сказали ему, что, если один из нас должен отправиться в тюрьму, ему придется отправиться с нами!»²⁵

* * *