Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Рокфеллер, преследуемый правительством и прессой, находил мало утешения в семейных делах. В мае 1906 году он описал одному родственнику унылый перечень проблем, которые тревожили семью с начала серий Тарбелл. Эдит вернулась из своих лечебных поездок в Европу, которые должны были облегчить ее депрессию, но все еще была больна и восстанавливалась медленно; Младший делал успехи после срыва, но все еще был слаб; Алта болела несколько недель после операции; а Сетти слегла с пневмонией и гриппом. «Поэтому, думаю, мы согласимся, – подвел итог Рокфеллер, – что ни у кого в семье нет монополии на жизненные невзгоды»²⁹. В шестьдесят шесть лет он оставался самым здоровым представителем семьи.

Из всех проблем со здоровьем у членов семьи больше всего беспокойства внушало заболевание Бесси. Они с мужем, Чарльзом Стронгом, переехали в Канны в мае 1904 года, чтобы посоветоваться со специалистами по неврологии, в частности с доктором Буркаром. Теперь, два года спустя, Бесси испытывала проблемы и с сердцем, была слишком слаба, чтобы вернуться домой. Рокфеллер хвалил ее за отдых в теплом солнечном климате, но был огорчен ее двухлетним отсутствием дома. Щадя ее хрупкое психическое состояние, он слал ей мягкие чудаческие письма. «Я вешу почти двести фунтов без моих пяти париков, – написал он в декабре 1905 года. – Ты бы их видела! Настоящие произведения искусства и весьма удовлетворительные. В одном я сплю и не знаю, как обходился без волос все эти годы»³⁰.

Весной 1906 года, расстроенные отсутствием Бесси, Рокфеллер и Сетти решили провести семь недель со Стронгами во Франции – целая вечность за границей для двух провинциалов – в их летней резиденции в Копьене, к северо-востоку от Парижа. В мае Чарльз рассказал, что Бесси, «вы будете рады узнать, чувствует себя лучше в настоящий момент, чем все время с тех пор, как мы приехали за границу, хотя мы вряд ли сможем пересечь океан этим летом»³¹

. Возможно, Рокфеллер увидел неожиданный шанс передать своевременную просьбу Бесси вернуться в Америку. Комментируя поездку, Джордж Сантаяна сказал о Рокфеллерах: «…они собираются путешествовать под вымышленными именами, чтобы оградить себя от писем с просьбами и бестактного любопытства»³². Но, возможно, Рокфеллер хотел путешествовать инкогнито, чтобы сбить со следа желающих вручить ему повестки.

В июне 1906 года Рокфеллеры – в том числе Сетти, Лют, Алта и доктор Биггар – отплыли во Францию на борту «Дойчленд», имя Рокфеллера тактично опущено из списка пассажиров. Пресса, узнав, что Рокфеллер на борту, начала строить предположения. Одни репортеры подчеркивали его желание избежать показаний, другие – его предположительно подорванное здоровье. Вероятно, самая дикая теория пришла от репортера «Нью-Йорк американ» Уильяма Хостера, который мрачно домыслил, что желудок Рокфеллера испорчен, он собирается проконсультироваться с известным европейским специалистом и может не вернуться живым. Надеясь наблюдать Рокфеллера вблизи, Хостер приобрел билет в поездку и решил подготовить серию, озаглавленную «Как играет богатейший человек мира».

Во время путешествия, преследуя свою добычу, Хостер был поражен, насколько отличается Рокфеллер от стереотипа, который он сам же навязывает читателям. У Рокфеллера был прекрасный аппетит, и он уплетал еду три раза в день. «Я был откровенно поражен, – написал Хостер позже, – когда господин Рокфеллер прогуливался по палубе и я увидел не потерявшего надежду человека со слабым пищеварением, а высокого, широкоплечего, крепкого мужчину, с румянцем на лице, ясными глазами, быстрым шагом и в целом энергичного»³³

. Рокфеллер совершенно не пытался прятаться, а развлекался по всему кораблю: пустился в танец, когда обыграл доктора Биггара в шаффлборд; пришел в костюме арлекина на ужин с капитаном; приводил малышей в восторг своими выходками. «Один крепкий малыш однажды днем принес два пенни, которыми хотел поделиться со своим товарищем по игре Рокфеллером, – писал позже Хостер. – Человек, владеющий миллионами, серьезно принял монетку и аккуратно положил ее в карман, затем, глядя на море, импульсивно поднял ребенка, обнимая его»³⁴. Этот сердечный человек стал для Хостера открытием.