Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Частью задания Хостера было заполучить эксклюзивное интервью с Рокфеллером. Корабль причалил в Шербурге, и он знал, что очень скоро группа Рокфеллера умчится в туристическом автомобиле и что к магнату следует подойти теперь же. Рокфеллер прохаживался в ожидании, Хостер подошел к нему и представился. Хотя Рокфеллер утверждал, что не читает своих критиков, он, очевидно, представлял линию Хостера и выразил недовольство абсурдным обсуждением его здоровья. Хостер робко признал ошибку. Затем с репортерским нахальством он спросил: «Господин Рокфеллер, вы никогда не думали, что, возможно, сами отчасти ответственны за то, как вас преподносят в газетах?» Он вспомнил, как десятки раз приходил к домам Рокфеллера, чтобы взять интервью, но его ни разу не пустили и даже не позволили взглянуть, что, казалось, подтверждало версию о плохом здоровье. Обратившись к другой утке, которую Хостер проглотил, Рокфеллер заметил, что уже многие годы не участвует в управлении «Стандард Ойл». «Возможно ли, что об этом не было известно? – спросил он. – Я этого не скрывал. Всем моим друзья об этом известно»³⁵. И все же, настаивал Хостер, ни он, ни другие репортеры действительно не знают, и умолял придать это гласности.

Некоторое время Рокфеллер пристально смотрел на Хостера, ввинчивая трость в гравийную дорожку. Затем его лицо расслабилось, а губы тронула легкая улыбка. «Значит, во всем виноват я», – подытожил Рокфеллер с ноткой сарказма. Затем, помолчав, добавил более серьезно: «Полагаю, в том, что вы говорите, возможно, что-то есть, хотя я никогда раньше об этом так не думал»³⁶

. Рокфеллер демонизировал репортеров не меньше, чем они его, он был удивлен, обнаружив, что Хостер искренен и придумывал истории из-за отсутствия точной информации.

Отношение Рокфеллера к прессе уже начало меняться, притом что «Стандард» нанял Джозефа И. К. Кларка, и, возможно, это расположило его к более свободной беседе с Хостером. Когда Хостер спросил, правда ли, что тот стоит миллиард долларов, Рокфеллер парировал: «Ничего подобного – даже не треть этой суммы. Я хочу, чтобы вы поняли, какой вред наносят мне настойчивые истории, что я стою миллиард долларов. Они порождают в умах тысяч мысли, ведущие к большой неудовлетворенности»³⁷. Постепенно раскрываясь, пока они шли, Рокфеллер рассказал Хостеру, как он расстроен, что превратился в монстра. «Разве не очевидно, что меня превратили в некоего страшного людоеда, убивать которого стало любимым развлечением людей, ищущих одобрения общества?»³⁸

Как всегда, Рокфеллер обвинял в своих неприятностях деловых соперников и политиков-демагогов. Но, даже если его ремарки служили его собственным интересам, он, по крайней мере, разговаривал с репортером. Затем, к крайнему изумлению Хостера, Рокфеллер предложил ему сопровождать группу в Компьень. Как он мог отказаться от такого?

Чарльз и Бесси летом снимали Шато-дез-Авеню на краю леса в Компьене. Когда-то здесь жила летом королева Испании Изабелла, теперь он принадлежал герцогу Леглю. Несмотря на болезнь жены, Чарльз заканчивал новую книгу «Происхождение сознания». Рокфеллеры были рады видеть, что здоровье сорокалетней Бесси улучшилось, хотя ее умственные способности по-прежнему оставались серьезно нарушены. Джордж Сантаяна приехал во время пребывания Рокфеллеров, и написал другу относительно Чарльза: «Ужасную жизнь он ведет, его жена безнадежно больна, как ребенок, но, судя по всему, в ближайшее время не собирается умирать»³⁹

. В отличие от Хостера Сантаяна был поражен, как плохо выглядит Рокфеллер, старый, в морщинах и в «парике с проседью, который ему определенно слишком мал».⁴⁰

Рокфеллер, всю жизнь избегавший репортеров, теперь превратил Уильяма Хостера в своего закадычного спутника. Они вместе гуляли по лесу, играли в гольф и ужинали в местных отелях. Научив Хостера ездить на велосипеде, Рокфеллер взял его покататься по главной улице Компьеня вместе со своей обожаемой девятилетней внучкой Маргарет. Хостера поражало сильное стремление Рокфеллера к народу, его интерес к простым людям, безразличие к знати. Обсуждая Наполеона, Рокфеллер сказал: «Он был человеком мужественным, потому что происходил напрямую из народа. В его венах не застоялась кровь знати или королей»⁴¹

. Рокфеллера завораживала Жанна д’Арк. «Где она нашла мудрость, если ее не вдохновили небеса?» – риторически вопрошал он⁴². Осматривая с Хостером достопримечательности, Рокфеллер, возможно, впервые распробовал удовольствие исповеди. «Меня узнают лучше после смерти, господин Хостер, – сказал он однажды. – В моей жизни нет ничего, что не выдержало бы самого пристального внимания»⁴³.