Титаны Возрождения. Леонардо и Микеланджело

Вот как описывал Кондиви роспись свода Сикстинской капеллы, которая была завершена в октябре 1512 г. и включала 175 сцен и более 350 фигур. «Свод Сикстинской капеллы, имеющий дугообразную форму, заканчивается внизу люнетами; шесть из них расположены в длину и два в ширину. Весь потолок, таким образом, заключает в себе два с половиной квадрата. На этом своде Микель-Анджело написал сначала Сотворение мира, а потом изобразил почти всю историю Ветхого завета следующим образом. В пространстве, начинающемся от пят свода, на которые опираются дуги люнетов, и поднимающемся на одну треть свода, он изобразил как бы гладкую стену, над которой представил мраморные пилястры и цоколи, выступающие вперед в виде балюстрады и опирающиеся на стоящие под ними консоли и небольшие пилястры, помещенные между фигурами сидящих пророков и сибилл. Первые из этих пилястров, опираясь на арки люнетов, поставлены по сторонам пят свода таким образом, что оставляют незаполненными большую часть пространства люнетных арок, не находящихся между пилястрами. На цоколях, о которых сказано было выше, помещены фигуры нагих мальчиков в различных положениях, поддерживающие карниз, идущий вокруг всего свода и оставляющий посередине пространство, подобное открытому небу. Это открытое пространство разделено на девять полос, так как от карниза, лежащего на пилястрах, идут обрамленные карнизами арки, которые доходят до верхней части свода и идут к карнизу противоположной стороны, оставляя между собой девять пустых пространств, из которых, поочередно, одно большое и одно малое. В малых пространствах написаны две мраморные полоски, разделяющие эти пространства на три части таким образом, что средняя вдвое больше каждой из боковых, в которых, как будет сказано ниже, Микель-Анджело поместил медальоны для того, чтобы избежать однообразия. В первом из малых пространств, занимающих конец потолка, изображен Всемогущий Бог, движением рук отделяющий свет от тьмы. Во втором Бог создает два главных светила и изображен с распростертыми руками: правой он указывает на солнце, а левой на луну. Рядом с ним помещены ангелы, из которых один по левую сторону от него, пораженный светом, закрывает лицо руками и прижимается к Создателю, как бы ища у Него защиты. В этом же самом пространстве, на левой стороне, изображен Бог, создающий на земле травы и растения; фигура эта исполнена с таким совершенством, что как бы преследует зрителя, с какой бы стороны он на нее ни смотрел. Она видна от головы до пят и обращена спиной к зрителю; действительно чудная вещь, доказывающая всю силу ракурса. В третьем пространстве мы видим Великого Бога, также окруженного ангелами, глядящего на воды и повелевающего им наполниться рыбами и другими морскими животными. В четвертом пространстве изображено сотворение человека; Бог, протягивая руку Адаму, как бы объясняет, что ему запрещено и что позволено делать, другой рукой собирает к себе своих ангелов. В пятом пространстве изображен Бог, создающий из ребра Адама женщину; приближаясь к Творцу с протянутыми, сложенными руками, она наклоняется с легкой улыбкой на лице и как бы благодарит Бога, который ее благословляет. В шестом мы видим демона с человеческим туловищем и змеиным хвостом вместо ног, обвитым вокруг дерева; он как бы разговаривает с Адамом и внушает ему ослушаться Создателя, протягивая женщине запрещенный плод. На другой половине этого же пространства мы видим Адама и Еву, изгнанных ангелом из рая и в печали и ужасе бегущих от лица Господа. В седьмом пространстве изображено жертвоприношение Каина и Авеля; жертва первого угодна Богу, и он ее принимает, жертва второго отвержена и проклята. В восьмом пространстве изображен потоп; среди волн, заливающих землю, мы видим Ноев ковчег и множество людей, старающихся ухватиться за него. Ближе к зрителю, также на воде, виднеется корабль, переполненный людьми. Потому ли, что груз слишком тяжел, или потому, что сила потока и потеря парусов лишила его возможности управляться, он делается жертвой пучины, теряется в волнах и идет ко дну. Действительно ужасающее зрелище эта жалкая гибель рода человеческого. Еще ближе к зрителю виднеется над водами вершина горы; кажется, что это остров, на котором собралось бесчисленное множество мужчин и женщин, спасаясь от надвигающихся вод. Жалкие и испуганные, они стараются попасть под привязанное к дереву полотно, чтобы укрыться от все заливающего дождя. Гнев Божий изображен с неподражаемым совершенством, извергающийся на человечество вместе с водой, молнией и огненными стрелами. С правой стороны еще ближе к первому плану видна другая вершина горы, со множеством народа, объятого таким же страхом. Было бы слишком долго описывать все подробности эпизодов, происходящих на этой горе; достаточно сказать, что все они естественны и ужасны, как только можно себе представить в подобном случае. В девятом, последнем пространстве изображена история Ноя; распростертый в пьяном виде и показывающий свою наготу, он был высмеян сыном Хамом и прикрыт Симом и Иафетом. Над карнизом, описанным выше, которым оканчивается стена, над пятами свода, с опирающимися на них дугами люнетов, между пилястрами, Микель-Анджело изобразил двенадцать фигур сидящих пророков и сибилл, достойных удивления вследствие разнообразия положений, одежд и драпировок. Но наибольшего внимания заслуживает пророк Иона, помещенный на самом конце свода. Благодаря свету и тени торс, находящийся в самой сводчатой части, кажется ближе к глазу зрителя; ноги же, выступающие наружу, кажутся дальше. Это изумительное произведение доказывает, какого искусства достиг Микель-Анджело в умении владеть ракурсом и перспективой. В пространстве, находящемся под люнетами и над ними и имеющем форму треугольника, изображена вся родословная Спасителя, или, так сказать, фигуры людей, от которых Он происходит. В треугольниках же, помещенных по углам, состоящих каждый из двух, соединенных в один и занимающих двойное пространство, Микель-Анджело изобразил сюжеты, не относящиеся к этой родословной. В одном из них, с правой стороны от стены, на которой изображен Страшный Суд, написан Аман, распятый по приказанию Агасфера, гордого и надменного царя, который хотел распять Мардохея, дядю царицы Эсфири, за то, что тот, проходя мимо него, не почтил его поклоном. В другом представлена история медного змея, повешенного Моисеем на дереве, смотря на который израильский народ, уязвленный настоящими змеями, получал исцеление. Изумительно написаны фигуры, напрягающие все силы, чтобы освободиться от обвивающих их гадов. В третьем углу изображена Юдифь, убивающая Олоферна; в четвертом мы видим Давида в борьбе с Голиафом»[295]

.