Тито и товарищи

В соообщении о переговорах Отта с Тито говорится, что последний «задал вопрос, не лучше ли было бы, чтобы Германия и Россия заключили соглашение о новом устройстве Европы, принимая во внимание то, что обе они имеют проблемы с союзниками. Также он полагал, что немецко-русская экономика могла бы развиваться к их общей пользе – во всяком случае, лучше, чем британско-германская экономическая система <…>. Если четники могут заключать договоры с итальянцами, почему бы вам не сделать того же с нами. Думаю, что это было бы выгоднее»[521]. Эти совсем не ортодоксальные размышления, если они действительно имели место быть, остались без последствий. Как бы то ни было, 4 сентября произошел обмен пленными. После долгих переговоров, 23 сентября 1942 г. из пользовавшегося дурной славой лагеря Стара-Градишка были освобождены Андрия Хебранг вместе с 30 товарищами в обмен на двух офицеров-усташей. После того как он оказался на территории партизан, партийная комиссия не подвергла его детальному «допросу» о его тюремном заключении, как это было принято, и Фэтти без проблем вошел в высшие партийные круги. Копинич, который благодаря связям в усташской полиции сразу же получал копии допросов Хебранга, через Москву послал Тито несколько депеш о его «поведении» в полиции, но тот впоследствии отрицал, что когда-либо получал их[522]. Существует версия, что русские скрывали от Тито эту информацию, поскольку собирались использовать Хебранга как своего человека в кругу его ближайших сподвижников. Во всяком случае, Ваздух распространял среди словенских партизан, к которым присоединился летом 1942 г., нелестные слухи о Хебранге, которые Кардель охарактеризовал как «клевету», отражавшую его паникерский характер

[523]. Позднее, рассказывая о своей партизанской борьбе, Кардель говорил, что после ареста Хебранга сразу же получил «по каналу из полиции» информацию о том, что тот «ведет себя как предатель», и сообщил об этом Тито. Однако из письма, которое он написал Андрии после его освобождения, незаметно, чтобы он подозревал его в чем-то плохом[524]. Товарищу, показавшему ему документы, свидетельствовавшие о предательстве Хебранга, Тито сказал: «Я в это не верю. Ты хочешь поссорить меня с одним из моих старейших друзей». С другом, который, помимо прочего, много сделал для того, чтобы разоблачить в тюрьме его опаснейшего конкурента, Петко Милетича[525]

. «Самой большой слабостью Тито было то, – отметил Кардель в конце жизни, – что он слишком многое спускал людям из своего окружения»[526].

В середине апреля 1943 г. Фэтти стал политическим секретарем ЦК КПХ как преемник Раде Кончара, которого фашисты убили в Шибенике 24 мая 1942 г., затем его кооптировали и в Политбюро ЦК КПЮ. В главном штабе Хорватии он стал влиятельнейшим членом партийной комиссии, задачей которой была проверка всех тех, кого обменяли на наиболее важных пленников из немцев и усташей. При этом он был очень суров и требовал расстрела всех, кто «замарал знамя Партии» [527]. Как и в 1928 г., он по-прежнему считал себя равным Тито, и до конца жизни пребывал в этом опасном заблуждении

[528]. По словам одного из виднейших хорватских коммунистов Якова Блажевича, Андрия Хебранг был «для всех <…> нас крупным авторитетом, как известный коммунист-каторжанин, проведший 12 лет в застенках, где он многому научился. Он умел говорить убедительно, кратко и по существу <…>, как Сталин»[529].

Бихач

Столкновения в Боснии и Герцеговине весной 1942 г. вызвали международный резонанс. Советский Союз, долгое время игнорировавший жесткие требования Тито заклеймить Михайловича как предателя, после тщательной проверки документов партизанского Верховного штаба решился на проведение акции[530]. Как записал Димитров в своем дневнике, даже из фашистской прессы было очевидно, что «сражаются только наши партизаны, в то время как Дража Михайлович в лучшем случае отдыхает в горах»[531]. Радиостанция «Свободная Югославия», транслировавшая передачи из Куйбышева, 6 июля 1942 г. обнародовала призыв патриотов Черногории, Санджака и Бока-Которски, обвинявший четников в коллаборационизме и провокации братоубийственной войны. Текст этого документа 19 июля передало ТАСС, а в последующие недели его опубликовали левые газеты в Швеции и Великобритании, а также Daily Worker в Нью-Йорке. Затем известный писатель и публицист словенского происхождения Луис Адамич организовал проведение широкомасштабной кампании против Михайловича, хотя представитель Белого дома еще 24 июля на конференции журналистов прославлял борьбу, которую вел Михайлович как «пример самоотверженности и бескорыстной воли к победе»[532].