Тлеющие осколки разбитых надежд

Его тело охватывал мороз, что был сильным на улице. В тот же момент он почувствовал, как чья-то очень тёплая рука коснулась его плеча. Таким знакомым, таким родным и таким приятным было это тепло. Князь Андрей знал, кто это был, и знал не оттого, что разговаривал с ней несколько минут назад, он просто чувствовал её руку через её перчатку и через плотную ткань своего мундира. Князь открыл глаза и повернулся к жене.

— С Новым годом, Андрюша, — тихо произнесла княгиня Дарья и нежно поцеловала князя Андрея в его холодную щёку, согревая её своим тёплым дыханием.

— С Новым годом, Даша, — князь, аккуратно и с любовью, заключил её в свои объятия. — Моя княгинюшка… — чуть тише произнёс он.

— С крестьянским именем?..

— Неважно, мне очень нравится, — прошептал Андрей. — Пойдём внутрь, здесь очень холодно, — произнёс он, уже чуть громче.

— Здесь так хорошо — тихо.

— Ты устала?

— Немного. Как же я не люблю эти балы и вечера, слишком много людей для меня, — она устало вздохнула, всё ещё не поднимая головы.

— Я сам не люблю всё это, ты же знаешь. И честно, я тоже уже утомился сегодня, — ответил князь Андрей, выпустив княгиню из своих объятий. — Давай пока прогуляемся по Москве, ежели тебе не тяжело.

— Не тяжело, mon cheré, я только за, лишь бы уйти отсюда, — княгиня Дарья взяла мужа под руку, и они вместе пошли за верхней одеждой.

До двух часов ночи Болконские гуляли вместе, а после сели в повозку и поехали домой — в родные Лысые горы, где их ждали княжна Марья и сын Николенька.

Часть III. Глава XVI.

***

Зима уже почти миновала, были последние деньки февраля. Снег не торопился таять и сошёл только наполовину, сильно теплеть тоже пока не собиралось, но чувствовалось, что уже скоро наступит долгожданная весна.

Князь Андрей периодически, раз в два месяца, на какое-то время уезжал в Петербург, чаще в Москву, по важным государственным делам. Сейчас он вернулся домой в Лысые горы после нескольких дней в Петербурге. Было около пяти вечера, солнце уже готовилось клониться к закату. Князь, выйдя из своей повозки, быстро вошёл в дом, где почти на самом входе его встретила сестра — княжна Марья.

— Здравствуй, André, — произнесла она, с любовью, обнимая старшего брата.

— Здравствуй, Марьюшка, — князь Андрей нежно обнял сестру в ответ. — А где Дарья? Как она?

Княжна немного замешкалась и тихо, весьма неуверенно, ответила: — У неё роды начались.

— Уже… Когда же? — с ужасом, воскликнул он.

— Сегодня, около часа назад. Только ты не пугайся, пожалуйста… — начала она, но Болконский, ничего боле не слушая, стремительно побежал на второй этаж.

— Постой, Андрей! Куда же ты? Тебе ведь нельзя туда! — кричала Марья, пытаясь догнать его.

Он остановился около двери их комнаты и, чуть отдышавшись, стал прислушиваться, но слышно ничего не было — княгиня Дарья не кричала и даже не стонала, а ежели и стонала, то весьма тихо, что не было слышно за дверью. Князь Андрей тяжело вздохнул и, прислонив голову к прохладной стене, закрыл глаза. Он не знал, что ему делать сейчас, ведь боялся повторения истории, которая произошла с его первой женою — Лизой, эти горькие мысли не покидали его голову с того самого момента, когда стало известно о беременности Дарьи. Хотя первую жену князь не любил, всё равно весьма тяжело пережил её уход из жизни, а ежели что случилось бы с его второю женою, он бы не смог пережить это, ибо сильно любил её.

— Андрей, mon cheré, не волнуйся так сильно. Я понимаю, о чём ты думаешь, но пойми, что покойная Lise была весьма слаба, а у Дарьи здоровье гораздо крепче, и я уверена, что она справится, — мягко говорила княжна Марья и поглаживала брата по спине.

— Оставь меня одного, Marie, — недовольно проговорил он.

— Как изволишь.

Князь Андрей от своего бессилья и отчаяния стукнул по стене кулаком. Он отошёл от неё и стал нервно ходить около двери туда-сюда, периодически останавливаясь и прислушиваясь.

«Как же она там? Ещё ведь и двое детей сразу… А что же я могу сделать?.. Я ничем не могу помочь ей…» — думал князь Андрей и продолжал ходить взад и вперёд. «Господи, храни Дарью», — прошептал князь и подошёл к окну.

Солнце уже заходило за горизонт, распластавшиеся по небу облака окрасились в розовато-лиловые оттенки. Остатки снега стали чуть желтоватыми и блестели от света заходящего солнца, словно рассыпанные по земле драгоценные камни. Андрей, прислонившись к холодному стеклу, с тоскою, глядел на эту завораживающую картину природы, которая немного успокаивала его — мысли потихоньку приходили в порядок, а душа переставала рваться на множество частей. Простояв так какое-то время, князь Андрей отошёл от окна и присел в кресло. Так прошёл час, прошло и два. Лысые горы уже окутала темнота, а он всё сидел неподвижно и не сводил глаз с закрытой двери в ожидании, что кто-то оттуда выйдет и скажет, как там его Даша. Болконский и не заметил, как его накрыл сон; он задремал, но совсем ненадолго, всего лишь на несколько минут. Осознав, что спит, князь Андрей открыл глаза и, устало вздохнув, вновь поглядел на дверь.