Тьма

Дорогой, судя по виду, тонкий и изящный. Я встаю на четвереньки и еще раз освещаю внутренности ящика, ища что-нибудь еще. Я замечаю блокнот в бордовой обложке и маленький предмет в черной коробке. Запустив руку внутрь, я достаю их из-за труб, которые скрывали их из вида. Маленький предмет оказывается телефоном в откидном чехле – мобильник Алекса, понимаю я, вспоминая, как он играл на нем в гостиной.

Я стаскиваю перчатки, открываю блокнот и свечу на страницы. Мелкий аккуратный почерк на французском, записи выполнены перьевой ручкой.

Сомнений быть не может.

Я нашла блокнот Жан-Люка.

Глава 46. 9 июля, 2021 года

Дрожа, я смотрю на блокнот, пальцы уже так онемели от холода, что я едва могу его держать. Хотя я отчаянно хочу прочитать его, я не осмеливаюсь возвращаться в нагретую комнату, не желая беспокоить Каро и ребенка.

Кроме того, мне нужно сфокусироваться на этом в одиночестве, не отвлекаясь.

Поэтому я беру спальный мешок и закутываюсь в него, расположившись на одной из кроватей в основном общежитии, используя фонарик, чтобы просмотреть страницы, испещренные французскими буквами. К моему удивлению, я понимаю почти все – Жан-Люк был старомодным, в его речи нет сленга или сложных идиом.

Как и на видео, все ранние записи отражают его восторг, радость, что он снова в Антарктике.

Передовой проект! Для меня это такая честь! Я так рад снова оказаться на льду, в этой красивой нетронутой местности. Она согревает мне сердце, как ничто другое.

Я пролистываю страницы, подмечая даты каждой записи. Как и ожидалось, по мере приближения к смерти его тон меняется. Это уже другой Жан-Люк. Мрачный и серьезный. Встревоженный.

Меня всегда беспокоила смерть Н. Почему молодая девушка бродила одна в темноте? Я не могу забыть слезы, замерзшие на ее щеках, ее порванную одежду. Как это объяснить? У меня было ощущение, что в этом есть что-то большее, но мнение гостевого доктора не имеет особого значения на большой базе США.

Я читаю дальше с подступившим к горлу комом. Много описаний экспериментов. Звонков домой жене Николь, рассказы о том, как учатся дети в школе. А потом я наконец-то нахожу, что искала.

Теперь мне трудно вспомнить точные слова А., когда я сказал ему о смерти Н. Глупо с моей стороны сразу их не записать. «Такая трагедия. Особенно потому, что она была беременна». Что-то вроде этого, но я гораздо лучше помню ощущение, которое вызвали у меня эти слова, моя кожа похолодела. То шестое чувство, которое у меня бывает, когда ситуация кажется странной.

Как он об этом узнал? – спросил я себя. Как он узнал о ее беременности?

Я прочел все отчеты медицинской команды – ее срок был около восьми недель, и, по всей видимости, никто из ее друзей на базе не знал об этом. И все же, когда я спросил А. знал ли он ее в Мак-Мердо, он заявил, что только в лицо.

Слова Жан-Люка начинают плыть.

«А.».

Алекс мертв, а Арк никогда не ступал на американскую базу – он несколько раз шутил о том, что ему бы никогда не дали разрешения – этот инициал может значить только… Арне.

О Господи, это он, думаю я, задыхаясь от подступивших слез.

Все это время это был Арне.

Боль в сердце острая, как лед, и у меня уходят все силы на то, чтобы не взвыть от злости, когда я заставляю себя читать дальше. Я нахожу абзац, написанный примерно неделю спустя – всего за пару дней до судьбоносной экспедиции к расщелине.