Тьма после рассвета

В ориентировках, больше нигде. Геннадий достал из сейфа папку с надписью «На розыск» и почти сразу наткнулся на то, что искал. В начале октября в розыск были объявлены два человека, подозреваемые в совершении разбойного нападения в Тульской области. Один из них, некто Квасков, ранее четырежды судимый, свой последний срок отбывал в том же учреждении строгого режима, что и Лихачев. Второй, по фамилии Хвощев, ранее не судим.

Вот теперь все срасталось так, что не разорвешь. Подавшийся в бега Квасков с подельником обратились к Лихачеву с просьбой помочь с убежищем. Видно, на зоне отношения у них сложились вполне доверительные, если не сказать дружеские. И Лихачев отправил их к своей матери, Клавдии Степановне, в поселок Канавино Дмитровского района Московской области. Место тихое, неприметное, мать — человек надежный, если подмазать, потому как до денег жадная, дом у нее на самой окраине, где мало кого встретишь. Предварительно сынок, похоже, позвонил, поговорил с мамой, убедился, что не подведет, посулил изрядную сумму «на расходы и за беспокойство». Но если оно действительно так, то Дмитрий должен был все-таки поддерживать контакты с Клавдией Степановной все годы своего отсутствия. Не мог человек в здравом уме вот так пропасть на два десятка лет, не звонить, не присылать денег, не писать писем, а потом вдруг объявиться и попросить приютить беглых преступников. Глупо, неосторожно, непростительно. «Впрочем, насчет писем — это я погорячился, — осек себя Геннадий. — Письма-то как раз могли и быть, они же нигде не фиксируются, в отличие от денежных переводов и заказных звонков».

Эх, была бы его воля, Гена Синицын попробовал бы восстановить всю картину: общались ли бабка Лихачева и ее сынок все эти годы? Ездила ли она к нему на свиданки? Посылала ли «дачки» на зону? Вели ли они переписку? На зоне письма учитываются и регистрируются, можно все узнать. А вот письма с воли уже не выявить никак, если только сама Клавдия Степановна их не покажет. Впрочем, можно опросить почтальона, хотя смысла в этом не много: даже если она и припомнит, что, дескать, приносила на адрес Лихачевой какие-то письма, поди докажи, что это были письма именно от ее сына. Да и к чему доказывать? Что это даст? Да, пишет сынок матери. Что дальше? Почему денег много лет не слал? Потому что сидел. А как вышел — долго устроиться на работу не мог, а как устроился — работа черная и зарплата маленькая, самому бы продержаться. Вот удалось заработать или скопить — сразу и выслал мамане на вспомоществование.

Старший лейтенант Синицын подумал, что оперативники из райцентра наверняка опять поднимут его на смех: на одних голых умозаключениях и ничем не подкрепленных предположениях делать вывод о том, что у Лихачевой скрываются объявленные в розыск опасные преступники!

Быть высмеянным не хотелось. Но Геннадий все равно позвонил в район.

***

На стене над креслом начальника отдела вместо давно ставшего привычным портрета Брежнева теперь красовался портрет Андропова, нового генсека. «Быстро управились, — насмешливо подумал Кирилл Носилевич, — пять дней всего прошло». Хотя на самом деле капитан и знать не знал, с какой быстротой должны заменяться портреты. Когда Хрущева меняли на Брежнева, он еще даже среднюю школу не окончил. Может, там норматив установлен «в течение суток»? Вовремя не заменишь — получишь втык, а то и «с занесением в личное дело» отхватишь.

Начальник выслушал доклад Носилевича и его коллеги, который присутствовал при опросе свидетелей Колей Разиным, и удовлетворенно кивнул.

— Очень хорошо. Можно считать, что участие Буслаева в деятельности группы удалось выявить, а когда возбудят уголовное дело, следователь все закрепит протоколом. Место, где они распечатывают свои антисоветские опусы, мы давно обнаружили, а теперь получили доказательства того, что Буслаев туда ходит. Олег Муляр не особо надежен, но его жена скажет все, как надо. Потом проведут очняк Муляра и Буслаева. Следователя проинструктируем, так что в успехе не сомневаюсь.

Коллегу Носилевича отпустили, а Кирилла начальник попросил остаться.

— Из прокуратуры не звонили? — спросил капитан. — Что там слышно насчет возбуждения дела?

Начальник вздохнул.

— Пока ничего. Такие дела за пять минут не решаются. Им дали время до завтрашнего утра. Да куда торопишься-то, Кирилл? Не убежит твой Буслаев, ты его уже вон сколько времени разрабатываешь.

— Я надеялся еще Муляра к этой группе пристегнуть, он проходит у Буслаева как давний и постоянный контакт, допускает соответствующие высказывания, одним словом, крайне ненадежный граж­данин.

— Ничего, если Муляр сорвется — невелика потеря, Буслаев важнее, у тебя и так большая группа получается. Что планируешь дальше?