Тьма после рассвета

Гордеев успел вовремя, до звонка на большую перемену оставалось еще целых две минуты, светлые просторные школьные коридоры стояли пустыми и тихими. Виктор понятия не имел, в каком кабинете его жена ведет урок, и занял место рядом с дверью учительской: это надежно, сюда Надежда Андреевна обязательно придет хотя бы для того, чтобы оставить классный журнал и взять другой, который понадобится ей на следующем уроке.

Вот и звонок. Секунд через десять — нарастающий шум голосов и топот сотен ног. Коридоры, только что выглядевшие просторными, теперь казались тесными, мимо Гордеева пулей пролетали мальчишки, громко переговариваясь и хохоча. Примерно через минуту появилась Надежда Андреевна, его Наденька.

— Витя? — испуганно спросила она, заглядывая ему в лицо. — Что-то случилось? Почему ты здесь?

— Ничего не случилось, но поговорить надо.

Жена внимательно посмотрела на него и укоризненно покачала головой. Виктор понял, что она учуяла запах водки, выпитой несколько часов назад.

— Витя, ну что ж такое? Как так можно? С утра…

— Прости. Ночь выдалась тяжелая.

— Ты хоть поспал?

— Не получилось.

— Домой заезжал?

— Тоже не вышло. Так что я грязный, вонючий, потный, уставший и от меня несет перегаром. Надюша, где мы можем поговорить? — нетерпеливо спросил Гордеев.

Большая перемена — всего двадцать минут, и как минимум три из них уже прошли.

— Подожди здесь, я сейчас, — сказала Надежда Андреевна и скрылась в учительской.

Буквально тут же его окликнул низкий женский голос: коллега жены, завуч.

— Виктор Алексеевич! Наконец-то вы про нас вспомнили! Вы обещали провести беседы в десятых классах о законах, касающихся несовершеннолетних. Вы готовы? Можно назначать день?

Он смутился и даже растерялся, ибо о данном еще в начале учебного года обещании совершенно забыл.

— Я… Нет, пока не готов… Понимаете ли, очень много работы, невозможно ничего планировать, все время что-то случается, — виновато забормотал майор милиции. — Рабочее время ненормированное, даже поспать не всегда удается…

Он старался говорить в сторону, чтобы строгая завуч не уловила компрометирующий запах, и мечтал о скорейшем возвращении жены, которая спасет его от такого ненужного в данный момент общения. Завуч продолжала что-то говорить, призывая майора Гордеева к ответственности перед подрастающим поколением, которое нуждается в правовом просвещении, но, к счастью, из учительской вышла Надежда Андреевна, держа в руке ключ с большой картонной биркой.

— У меня на четвертом уроке «окно», а наш физик заболел, так что кабинет свободен. Пойдем.

Они спустились в кабинет физики, который находился этажом ниже, Надежда Андреевна привычно заняла место за учительским столом, Виктор устроился за первой партой, прямо напротив нее.

— Вот смотри, — начал он неспешно и сосредоточенно, словно рассказывал сказку, которую нужно было придумывать прямо на ходу. — Есть мальчик и девочка. Ему почти четырнадцать, ну, без двух месяцев, ей на год меньше. С девочкой случается… В общем, беда случается. В присутствии мальчика. Что этот мальчик будет чувствовать? Что будет делать? Как поступит?

Надежда задумчиво постукивала пальцами по столу.

— Говоришь, мальчик старше?

— На год с небольшим. Дети практически ровесники.

— Нет, Витюша, не практически и не ровесники. Год с небольшим это очень много для детей и подростков, поверь мне. Значит, исходим из того, что мальчик чувствует себя старшим и ответственным за девочку. А девочка ему нравится?

— Говорят — да. Некоторые утверждают, что он в нее влюблен.

— А она в него?

— Непонятно. Но относится к нему очень хорошо. Они дружат с детства. Может, тоже влюблена, но на этот счет показаний нет.

— Ясно. Теперь про беду, которая случилась. Мальчик мог ее предотвратить? От него что-нибудь зависело?

— Я не знаю, — честно признался Виктор. — А это важно?

— Это важно. Витя, мы с тобой давно женаты, ты меня хорошо выдрессировал и приучил к тому, что не имеешь права рассказывать подробности о своей работе. Так что ты не рассказывай того, что нельзя, а просто подумай минутку и придумай, как объяснить мне, чтобы я поняла, но при этом ничего не нарушить. Не торопись, время у нас есть, целых сорок пять минут урока плюс остаток перемены.

Она говорила с мужем так, словно он был ее учеником, восьмиклассником, который старался, учил, готовился, а на уроке отчего-то растерялся. Несмотря на усталость и отвратительное настроение, Гордеев даже развеселился.

— «Училку» включила? — улыбнулся он. — Не забыла, сколько мне лет?

Надежда пожала плечами.

— То, что хорошо работает с подростками, обычно срабатывает и со взрослыми. Особенно с мужчинами.

— Потому что мы, мужики, до седых волос остаемся детьми? Я сам не знаю, что и как в точности произошло, но есть некоторые основания предполагать, что детей остановили двое взрослых мужчин, о чем-то поговорили, потом посадили в машину и увезли. Силой посадили или дети сами сели в нее — неизвестно. По дороге мальчика выбросили из машины, а девочку повезли дальше.

— А беда, о которой ты говоришь, состоит в том, что девочку увезли? Или она случилась потом, ­позже?

— Позже.