Точка бифуркации

— Все просто, сын мой, дело любой церкви часто рисуется для верующих мазками обрядов и традиций, и уже после этого проникает в глубь души. Возможно, это звучит несколько цинично из уст старого монаха, но такова наша жизнь. Люди погружены в каждодневные заботы, быт, работу, семью и вспоминают о боге не часто. Многие посещают храмы редко, а то и вовсе мимо них проходят, но каждый раз в такие редкие моменты его душа невольно соприкасается с вечным! Пусть кто-то из них думает, что он, заходя в храм ради дани обряду или событию, выходя из него, остается тем же, но на самом то деле это не так! Неверие теснит душу, а в храме она дышит свободно, вбирает в грудь силы на последующую борьбу за вверенного ей человека! Поэтому даже если с неверием, но с любопытством в сердце человек потянется вслед за новоявленным живым святым, то он подспудно потянется к богу, хочет он этого или не хочет, осознает это или не осознает.

Монах закашлялся и замолчал. Проквуст увидел, как набухли жилы у него на шее, видимо он сдерживался. Георг быстро подбежал к нему и стукнул своей крохотной ладонью по костлявой спине старца. Он словно на железо наткнулся и машинально провел по этим корявым и острым граням, сглаживая их. Старик затих.

— Что с вами, отец Феодор?, — Испугался Георг.

— Уже ничего, сын мой. — Монах встал, поклонился в пояс и озадаченно покачал головой. — Удивляюсь я, насколько замысловаты, бывают промыслы божьи. Ведь вижу, простой ты человек, Святой Проквуст, а какая же силища внутри тебя бродит! Ведь ты мне снял сильнейший приступ и даже не заметил. Оставайся же таким всегда и бог никогда тебя не разлюбит. До свидания. Во время праздничной недели я буду рядом с тобой, сын мой, всегда помогу, коли нужда встанет.

Монах вышел, а Проквуст прошел в соседнюю комнату, в которой был накрыт завтрак. Посуда и мебель были подобраны под его рост, а все большое убрали, дабы он не ощущал себя недорослем. А он и не ощущал. Он как-то легко воспринял бродящих вокруг него великанов, наверное, потому, что уже не планировал оставаться здесь. Его место на Земле, рядом с Еленой и его будущим ребенком. Он машинально что-то жевал, а мысли все время возвращались к беседе с монахом. Когда тот говорил: «сын мой», поначалу у Проквуста внутри все коробилось, ведь он был старше Феодора на многие тысячи лет, но после того, как он его послушал, он вдруг понял, что тот ему действительно в отцы годиться. По своему жизненному опыту, по глубине мысли, по мудрости, наконец. Конечно, он и сам пережил невероятные события, такие, о которых этот старик и понятия не имеет, но все равно рядом с отцом Феодором он ощущал себя мальчишкой.

— Ну, что ж, святой, так святой. — Проквуст встал и направился проводить дальше прием населения.

В комнате приема уже восседал председатель планетарного Совета Ян Данбар. Он держал на коленях папку, и нетерпеливо постукивая ногой, перелистывал какие-то бумаги.

— Здравствуйте. — Поприветствовал его Проквуст.

— Что?

Данбар сделал вид, что не заметил появления Георга, он важничал и трусил одновременно, и все это Проквуст понял мгновенно. Вот только как на это реагировать: разозлиться или посмеяться? Ни то и ни другое. Святой, так святой, повторял он про себя, как заклинание и оно помогало, на свое место Георг уселся спокойным и невозмутимым.

— Слушаю вас, председатель.

— Вы меня знаете?

— Вчера на церемонии вас косвенно представил король.

— Ах, да, король. — Данбар закрыл папку и положил ногу на ногу. — Собственно, э-э, господин Проквуст, у меня нет особых дел. Я пришел засвидетельствовать свое почтение и заодно узнать о ваших дальнейших планах. Меня так сказать интересует экономика и финансы.

— За почтение спасибо. — Усмехнулся Георг. — Только хочу ТЕБЕ напомнить Ян, что я святой, а не господин. Ты веруешь в единого господа?

— Я?!, — Председатель растерялся. — Ну, как вам сказать, конечно, особенно в науку и разум, вот… — Данбара от усилия даже пот прошиб.

— Понятно. В храм ходишь?

— А как же, регулярно!

— Ну, тогда благословляю. Иди Ян, служи Ирии, и не волнуйся, я не принесу твоей казне разорения.

— Но понимаете, праздник…

— Не я праздник придумал, иди, разбирайся с королем. От меня если чего хочешь, то только для души. Что тебе для души надо?

— Извините, Святой Проквуст, — Данбар встал и, сунув папку в подмышку, слегка изогнулся, — я все что хотел, выяснил, разрешите удалиться.

Дальше было проще. Елена зашла, мило улыбнулась, и предложила отодвинуть кресло для посетителей в сторону. Нет проблем, сказал ей Георг. Не вставая со своего стула он протянул руку, тяжелое кресло оторвалось от пола и слегка покачиваясь перелетело к дальней стене, где и успокоилось. Девушка смотрела широко раскрыв глаза, потом вдруг прижала руки к груди, шагнула к Георгу и встала перед ним на колени.

— Святой Проквуст! Благослови меня.

— На что тебя благословить, Елена. — Ласково спросил Георг.

— Я беременна, попроси у бога здоровья для моего дитя, а мне сил и терпения.