Точка невозврата

— У нас новый входящий звонок, — вмешался кто-то.

Между нами повисла натянутая тишина. Монитор мигнул, приковывая к себе наше внимание. Зловеще ухмыляющийся Томич появился на экране. Даже он был способен разглядеть напряжение в том, как мы замерли в противоположных концах кабинета.

— Я же ничего не прервал?

Томич посмотрел прямо на меня.

— Думаю, коллеги не оценили твою ложь. Они же не имели представления о Кире? Не знали, что это мужчина? — Томич помотал головой. — Пришлось слегка пошпионить. Должен признать, я гадал, с какой девчонкой ты видишься тайком. И только после вашего небольшого совместного уикенда я понял, что это совсем не девчонка.

Моя кровь закипела. Пока Митч не схватил меня за руку, я даже не понял, что подступаю ближе к монитору.

Томич рассмеялся.

— Тебе следует посоветовать бойфренду не делать процесс настолько... — он замолчал в поиске нужного слова, — ...неприятным... для себя.

Томич сместился, позволяя увидеть пространство позади. Женщины по-прежнему лежали, съежившись, плача и цепляясь друг за друга. Кира теперь находился на полу рядом с ними. Он стоял на коленях, боком к камере. Я разглядел, что его ноги связаны вместе. Из носа у Киры сочилась кровь, заливая скотч на губах. Ещё больше крови текло из пореза над глазом.

Томич прищёлкнул языком и вздохнул.

— Как видите, нам пришлось смотать ему ноги. Он дерзкий.

— Оставь его, нахрен, в покое! — Слова вылетели раньше, чем я успел их остановить.

— А иначе что? — Томич злобно уставился в камеру.

Прежде чем я смог ответить, Беркман вышел вперёд.

— Я — Росс Беркман, начальник управления. Каковы ваши требования?

Томич перевёл взгляд на Беркмана и осклабился.

— Думал, вы уж не спросите, — жизнерадостно усмехнулся он. — Моего брата, пять миллионов долларов и самолёт до Дубровника, с разрешением на взлёт и посадку.

Он улыбался, будто всего лишь заказал обед.

— Простая математика. Четыре вещи для меня, четыре — для вас. — Томич оглянулся на заложников. — Если я не получу одно из моих желаний, вы не получите одно из своих.

Мой желудок скрутило в узел.

— Итак, детективы, — позвал Томич. — Облажаетесь с доставкой — их кровь будет на ваших руках. Он ухмыльнулся с предвкушением. Экран погас.

И вновь комната обратилась в действие. Аналитики, переговорщики, психологи, эксперты — все разговаривали, создавая гул. Я моргнул, погружаясь в белый шум и пытаясь не представлять, через что проходит Кира. Вцепился в волосы и схватился за живот, не обращая внимания на желание проблеваться.

— Они его мучают.

Слова звучали едва громче шёпота в шумном кабинете, но Беркман расслышал. Он печально кивнул. Желчь поднялась в горле. И тут в комнату ворвался Кортез.

— Достали видео! — прокричал он. — Без звука, но вы только гляньте!

На другом экране включилась запись с камер. Мы увидели знакомый зал, людей, болтающих друг с другом и собирающих вещи. Улыбающийся Кира появился в кадре. Он стукнулся кулаком с другим парнем.

— Это офицер Санчез, — пояснил Кортез. — Он ушёл в восемь сорок семь.

На экране Кира убрал оборудование, прибрал, заполнил документы. Через пару минут он выключил свет, но мы разглядели трёх людей, вломившихся в помещение.

Кира развернулся в то же мгновение, когда один из мужчин напал на него. Инстинктивно выставив блок, ответил комбинацией «подсечка-удар-пинок».

Второй нападавший сделал выпад, и Кира свалил его ударом ноги в голову. Мужчина оказался на полу и не шевелился.

— Господи, — пробормотал кто-то позади меня. Я не видел, кто именно. — Он хорош.

Третий бандит атаковал вместе с первым парнем. Теперь двое на одного. Кира держался, на этот раз вырубив третьего серией ударов ногами и руками.

Но когда самый первый нападавший схватил его, появился четвёртый человек и ударил Киру под рёбра электрошокером.

Я наблюдал, как тело Киры выгнулось дугой и дёрнулось, прежде чем обмякнуть. Словно в замедленной съемке в каком-нибудь дерьмовом фильме.

Мужчина позади Киры толкнул его на пол и продолжал пинать его в живот и рёбра — один, два, три раза.

Потом схватил за руки, выкручивая их за спину и сматывая скотчем. Третий бандит приблизился и ударил его в голову дважды, а потом поднял на ноги. Четвёртый — теперь мы увидели, что это сам Томич — ещё раз приложил Киру шокером.

Моё сердце разрывалось, а в горле стоял ком.

Два отморозка вытащили Киру за пределы экрана, скорее всего, через главный вход. Томич посмотрел на мужчину без сознания на полу, достал пистолет и выстрелил ему в голову.

Прямо там, без всяких сомнений.

Борьба заняла не больше пары минут.

Наблюдение, знание того, что сотворили с Кирой, прожигали желудок и лёгкие. Я почувствовал, что меня сейчас вырвет.

— Убийством в зале уже занялись, — тихо произнёс Кортез. — Двери оставили нараспашку, тело до сих пор на полу.

Беркман посмотрел на меня.

— Мне жаль, что тебе пришлось смотреть.

Комната закружилась. Казалось, что закончился воздух.

Беркман обеспокоенно наблюдал за мной.

— Ты в порядке?

Я кивнул, не в силах прогнать из головы кадры того, как Киру бьют, пинают, ранят. Помотал головой.

— Кажется, меня сейчас вырвет, — признался я вслух.