Точный расчет

— Нет, я имел в виду другое. Мне важно узнать стратегию на будущее, — уточнил Стивесант. — Кроме того, мы не можем отменять никакие мероприятия. Мы не имеем права поднять руки вверх и объявить во всеуслышание, что не в состоянии обеспечить охрану и безопасность вице-президента.

— Придется стиснуть зубы и терпеть, — заметил Ричер. — Тем более, что пока нас ждет только некая демонстрация уязвимости Армстронга. И все это должно служить для Фролих чем-то вроде пытки. Мне даже кажется, что это будет совершено в отсутствие самого вице-президента и произойдет там, куда ему предстоит ехать в ближайшем будущем. Или же это будет то место, где он побывал совсем недавно.

— Например? — насторожилась Фролих.

— Возможно, это его дом, — пожал плечами Ричер. — Или в Бисмарке, или здесь, в Вашингтоне. Или его кабинет. Что бы там ни было, это будет настоящий спектакль, ну, нечто вычурное, как сами его послания. В общем, будем ждать эффектного представления. И я уверен в этом хотя бы потому, что на самом деле в данный момент у нашего неизвестного происходит как бы состязание с нами. Этот парень пообещал нам демонстрацию уязвимости Армстронга, мы ее и получим, но мне кажется, что следующий его шаг будет каким-то образом перекликаться с этой демонстрацией. Иначе зачем ему было так формулировать свою угрозу? И зачем потребовалось предупреждать об этой, так сказать, репетиции? Не проще было бы написать, что, мол, Армстронг, ты сегодня умрешь?

Фролих ничего ему не ответила.

— Нам нужно определить, кто он такой, этот тип, — нахмурился Стивесант. — Что нам вообще о нем известно?

В комнате снова повисла тишина.

— Нам известно то, что мы опять решили перехитрить самих себя, — наконец подал голос Ричер. — Или опять говорим условно. Потому что это не «он», а «они». Тут действует команда. Так бывает практически всегда. Короче говоря, мы имеем дело с двумя людьми.

— Но это только ваша догадка, — поправил Джека Стивесант.

— Вам так хочется думать, — отозвался Ричер. — Но я могу доказать свое предположение.

— Каким образом?

— С самого начала меня беспокоил тот ясный отпечаток пальца на письме, которое отправитель составлял, надев при этом резиновые перчатки. Почему ему потребовалась одновременно и такая осторожность и такая показуха? Ведь тут все просто: либо его отпечатки есть в наших файлах, либо их нет. Но дело в том, что тут орудовали два человека. Тот, кто оставил свою «подпись» на письме, отсутствует в списках. Ну а второй, в перчатках, знает, что по его пальчикам мы его быстро найдем. Так что здесь нам надо искать двух человек.

Стивесант выглядел очень усталым. Часы показывали без нескольких минут два.

— Мы, в общем-то, вам больше не нужны, — добавила Нигли. — Теперь все это перестает быть чисто внутренним расследованием. Ваш неизвестный находится где-то во внешнем мире.

— Нет, — заупрямился Стивесант. — Пока мы еще можем что-то узнать от уборщиков, дело остается внутренним. Скорее всего, им приходилось встречаться с нашими неизвестными, и они знают их.

Нигли пожала плечами:

— Но вы ведь обеспечили всю бригаду адвокатами, и теперь с ними стало невозможно работать.

— Они имеют право на защитников, и ничего противозаконного в этом нет, упаси бог, — вздохнул Стивесант. — Они были арестованы и использовали свое право. Если точнее, это указано в шестой поправке.

— Наверное, — согласилась Нигли. — Скажите, а какое право можно применить в том случае, если вице-президента убьют еще до его инаугурации?

— Двадцатую поправку, — угрюмо сообщила Фролих. — В этом случае Конгресс выбирает другого вице-президента.

Нигли кивнула:

— Ну, наверное, у них уже есть список подходящих кандидатов на этот пост.

Все промолчали.

— Вам, наверное, следует привлечь к этому делу ФБР, — предложил Ричер.

— Так оно и будет, — согласился Стивесант. — Но только в тот момент, когда я смогу сообщить им точные имена и фамилии, и не раньше.

— Но они уже в курсе дела и видели послания.

— Только в своих лабораториях. А ведь у них такая организация, что левая рука не ведает о том, что творит правая.

— Но вам все равно пригодится их помощь.

— И я попрошу о ней. Но лишь тогда, когда мы будем знать имена и фамилии. Вот тогда я подам их ФБР на блюдечке с голубой каемочкой. Но при этом не скажу им о том, каким образом мне удалось вычислить эти имена, как и то, что я не стану рассказывать им, что мы были какое-то время скомпрометированы внутренним расследованием. Ну а пока это расследование продолжается, я уж, конечно, не допущу их присутствия здесь.

— Неужели все это так серьезно?