Только анархизм: Антология анархистских текстов после 1945 года

Регионы же непостижимы и бесценны. Они не систематизированы. Они живущие и воображаемые, а значит, превосходят все системы. У некоторых Регионов, как и у личностей, есть системы, но их невозможно свести до одной или нескольких таких систем.

Регионы – это не Мировой Класс. Политическое Насекомое (приносим свои извинения всем настоящим насекомым) не может придумать лучшего комплимента для сообщества, чем назвать его Мировым Классом. Оно становится Мирового Класса, когда оказывается заполнено аттракционами Мирового Класса: когда все его живые локальные и региональные реалии умерщвлены и заменены пластиковыми имитациями Мирового Класса, чтобы привлекать тучи Экономических Насекомых Мирового Класса, время от времени выбирающихся из своих стерильных Отелей Мирового Класса и Центров Собраний и раздающих Доллары Мирового Класса забальзамированным туземцам. Регионы – это не Мировой Класс. Бомба – вот Мировой Класс.

Макдональдс – вот Мировой Класс. Генри Киссинджер – это Мировой Класс. Глобальное Потепление – Мировой Класс. Аушвиц – Мировой Класс. Капиталистический Класс – это Мировой Класс. А Регионы – не Мировой Класс.

Регионы следуют Гео-Логике и движутся в Гео-Логиче-ском времени. Регионы подаются на тарелках. Они – струящиеся, плавучие острова на островах. (Плыви по моему Течению?) Порой Земля напоминает нам, что, с её точки зрения, Геология – это Судьба. Что горы и долины похожи на волны в море. Восстановление Гео-Логики оживляет псевдополитику и псевдоэкономику всех систем Власти. Истинную Эко-Логику и Эко-Номику невозможно нарушить даже самым сильным землетрясением. Но миф о возможности господства над природой продолжает жить. Корпус армейских инженеров всё ещё сражается за изменение течения Месечабе. Но пройдёт несколько лет, и Великая Река возьмёт своё – и отомстит. Энергетические компании всё ещё строят свои ядерные станции по берегам Реки. Они забыли, что сто лет назад земля яростно содрогнулась, Месечабе заполонила Север, и небольшая месечабская Атлантида так и покоится под этими водами[39]

.

Запустевшая Земля

Что содеяла цивилизация? Веспуччиленд уже превратил Могучую Месечабе в свою сточную трубу (Капиталистический Сточный регионализм), прислал к нам баржи с мусором, а теперь ещё направляет свои отходы к Дельте поездами! Политика постмодерна становится самокритикой. Никогда ранее не бывало скандальных политических дел вроде «Пу-Пу, Чу-Чу», так разъярившего сейчас Месечабскую общественность. Да уж, Месечабцы хотели бы посрамить наших бене-факто-ров (исполняющих свой благородный долг), тех, кто стремится превратить нашу Дельту Месечабе, Ущелье Мира в настоящую Сьерра-Срынь.

За пределами Региона всё – экскременты, всё – отходы, всё – мусор. Капитал и Государство вне циклов, вне самообновляющегося Целого. Их Логика – это накопление, Вечное Не-Возвращение, не подлежащее возвращению бутылочное горлышко бытия. Они столько накопили, и увы, всё это – Пу-Пу.

Где же Реальность сейчас? Когда корпоративные загрязнители льют яд в реки и ручьи, сторонники прямого действия запечатывают трубы. Призывается полиция реальности; отравителей защищают; защитников сажают в тюрьмы. «Это не яд… Это не труба…» Когда реальностью становится Запустевшая Земля, мы должны сказать нет Реальности. Сюрре(гион)алистская сюрреальность где-то в другом месте.

«Есть в доме Патафизик?»

Регионалисты являются Патафизиками. Жарри, основатель Величайшей Науки Патафизики, внёс неоценимый вклад в регионалистское мышление своим изобретением/открытием Патафизики.

Как он говорил, Патафизика «…будет прежде всего учением о единичном, сколько бы ни утверждали, что наука может заниматься лишь общим. Она изучает законы, управляющие исключениями, и стремится объяснить тот иной мир, что дополняет наш; короче говоря и без претензий, предметом её описаний будет мир, который мы можем – а вероятно, и должны – видеть на месте привычного: ведь законы, которые, как нам казалось, правят повседневностью, на самом деле сами обусловлены исключениями из фактов несущественных – пусть таких изъятий и больше, нежели самих явлений, – а факты эти, будучи в свою очередь сведены к мало чем исключительным исключениям, не обладают и самомалейшей привлекательностью единичности»¹¹.