Только раз бывают в жизни встречи

Бесспорно, на свете много женщин, и некоторые из них прекрасны. Но где мне найти ещё лицо, каждая черта, даже каждая морщинка которого пробуждали бы во мне самые сильные и прекрасные воспоминания моей жизни? Даже мои бесконечные страдания, мою невозместимую утрату читаю я на твоём лице, и я преодолеваю это страдание, когда осыпаю поцелуями твоё дорогое лицо. Погребённый в её объятиях, воскрешённый её поцелуями, именно, в твоих объятиях и твоими поцелуями. И не нужны мне ни брахманы, ни Пифагор с их учением о перевоплощении душ, ни христианство с его учением о воскресении…

Прощай, моя любимая, тысячи и тысячи раз целую тебя и детей.

Твой Карл».

Ох, сдаётся мне, письмо оборвали, подсократили. В другой редакции было ещё:

«Однако не любовь к фейербаховскому человеку, к молешоттовскому «обмену веществ», к пролетариату, а любовь к любимой, именно к тебе, делает человека снова человеком в полном смысле этого слова».

А уже после этого шли поцелуйчики… Может, и верно, что сократили. Зачем нужны в любовном письме какие-то фейербахи100 с молешоттами?101

И ещё одно письмо.

К.Маркс – Ж.Маркс, 15 декабря 1863.

«Дорогая, сладкая, любимая Женни!

То, что я так долго не писал тебе, – конечно не потому, что забыл. Как раз наоборот. Я совершил паломничество к старому дому Вестфаленов (на Нойештрассе), который интересовал меня куда больше любых римских древностей, ибо напомнил мне о самых счастливых днях моей юности и о том, что взрастил в своих в своих стенах самое большое моё сокровище. Кроме того, меня каждый и со всех сторон спрашивают о «самой красивой девушке Трира» и о «королеве бала». Чертовски приятно сознавать, что твоя жена, словно зачарованная принцесса, живёт в памяти и воображении у целого города».

Автор письма пытается подсластить ту большую-большую горькую-горькую пилюлю, в которую обратилась для прусской аристократки Женни фон Вестфален её замужество.

1855 год. Одиннадцатилетняя Женихен описала маму-Женни так: «тоненькая, словно свечка за полпенса, и высохшая, словно селёдка»102.

1861 год, тяжело переболев оспой, миссис Маркс писала друзьям: «Я до сих пор очень модного, пурпурного цвета, и вы все меня испугаетесь. Я стала совершеннейшей уродиной… На мой собственный взгляд, я напоминала носорога или гиппопотама, которому место в зоологическом саду…»103

Вот во что в рекордно короткие сроки может превратить «самую красивую девушку Трира» и «королеву бала» мужчина-революционер. Закончили о Марксе, человеке который повлиял на целую нацию. На весь мир! Что ему одна отдельно взятая замуж женщина.

Резко переходим к следующему революционеру, одно письмишко, а там – выводы.

Герцен. Ещё без былого и с думами только о любимой. Но сердце уже билось, как колокол. Он, примерно Вашего возраста, начал любовную переписку с кузиной Натальей, писал ей, писал, а потом, не выдержав напора чувств, выкрал девушку и женился на ней. Александр был уверен, что венчание их есть благость необычайная. Что оно превратит жизнь его в долгое путешествие в чудесную страну. Очарованной молодой душе влюблённого молодого человека вся будущность с любимой представлялась райскими кущами, «где под каждым ей кустом был готов и стол, и дом»104, и плотские услады заодно.

Читаем:

«Я удручен счастьем, моя слабая земная грудь едва в состоянии перенесть все блаженство, весь рай, которым даришь ты меня. Мы поняли друг друга! Нам не нужно, вместо одного чувства, принимать другое. Не дружба, любовь! Я тебя люблю, Natalie, люблю ужасно, сильно, насколько душа моя может любить. Ты выполнила мой идеал, ты забежала требованиям моей души. Нам нельзя не любить друг друга. Да, наши души обручены, да будут и жизни наши слиты вместе. Вот тебе моя рука, она твоя. Вот тебе моя клятва, её не нарушит ни время, ни обстоятельства. Все мои желания, думал я в иные минуты грусти, несбыточны; где найду я это существо, о котором иногда болит душа? Такие существа бывают создания поэтов, а не между людей. И возле меня, вблизи, расцвело существо, говорю без увеличений, превзошедшее изящностью самую мечту, и это существо меня любит, это существо – ты, мой ангел. Ежели все мои желания так сбудутся, то где я возьму достойную молитву Богу?

Твой до гроба Александр».

Если Вы, Серкидон, хотите знать сбылось ли это «до гроба», изменилось ли мнение Александра Ивановича об институте брака по прошествии лет, предлагаю Вам начать читать его сочинения прямо сейчас.