Только ты одна

– С тобой, с тобой! Мне тут жалуются, что ты неадекватен, работу забросил, контракты срываются, клиенты недовольны!

– Кто тебе жалуется? – поразился Юра. Ему вдруг пришло в голову, что это Лера.

– Как кто? Твои партнеры! Позавчера Перфильев мне звонил, сегодня Лукацкий. Говорят, ты странно ведешь себя. Ты что, запил?

– Подожди… Почему они тебе звонят? При чем тут ты?

– Юра, опомнись! Я же владелец. Специально не стал фирму продавать, чтобы у тебя была крыша. Это я попросил Лукацкого дать тебе шанс – он не хотел, чтобы ты стал заместителем. Я радовался, что ты справляешься – не без помощи Леры, конечно. И что, без нее ты вообще ни на что не годен?

Юра молчал. Ему вдруг стало страшно. Он переложил телефон в другую руку и не сразу поднес к уху, так не хотелось слышать раздраженный голос брата. Павел был почти на десять лет старше, и в детстве Юре часто от него доставалось. Он всегда чувствовал себя неудачником на фоне Павла с его успешной карьерой и страшно гордился, что сумел самостоятельно подняться на неплохую, как ему казалось, высоту. И вот теперь Павел заявляет…

– Юра! Куда ты пропал? – Голос брата стал еще более раздраженным. – Объясни, в конце концов, что с тобой происходит.

– Почему ты говоришь, что просил за меня? – медленно произнес Юра.

– Потому что так и было. И не говори, что ты не знал!

– Я не знал.

Брат долго молчал, потом совсем другим тоном сказал:

– Ну, прости. Я был уверен, что ты в курсе. Думал, мама по твоей просьбе ко мне обратилась.

– Мама?!

– Юр, ну ты же помнишь, какая она была. Она хотела как лучше. Послушай, ты прекрасно справлялся до последнего времени. Что случилось? Может, возьмешь отпуск? Приезжай ко мне. Отдохнешь, придешь в себя. Юра?

– Я не могу больше говорить, – процедил Юра сквозь зубы и отключил телефон. Больно было так, что он не мог дышать. Неудачник! Чертов неудачник! Маменькин сынок, никчемный и бездарный, вот кто он такой! Волков зарычал и ударил кулаком по каменному парапету. Потом вдруг осознал, что стоит на мосту – внизу вяло колыхалась темная с масляными разводами вода. У стены покачивались на слабой волне две утки, и Юра некоторое время их разглядывал, думая: «Сумасшедшие какие-то утки. Что они тут делают? Вода грязная. Жили бы на каких-нибудь озерах, дуры. А я сам что тут делаю? Зачем я вообще нужен? Кому?»

– Волков! Эй, оглянись! Юра!

Волков оглянулся – из длинного черного лимузина ему махал кто-то, показавшийся знакомым. Волков подошел к машине и узнал Осипова, с которым когда-то работал вместе.

– Кричу тебе, кричу! Давай садись. Давненько не виделись.

– Да, давно.

– А славно тогда погуляли, скажи? Как сам-то? Что-то ты неважно выглядишь. Все в порядке?

Волков только махнул рукой – да разве объяснишь! Вся жизнь поломалась. И он, не выдержав, заплакал.

– Э-э, брат… Да, надо тебя поправить! Вот что, поехали ко мне. Выпьем, поговорим, успокоимся. Да?

Волков только кивнул. А спустя два дня Осипов горько пожалел, что остановился около Большого Каменного моста и окликнул старого друга.

Ранним воскресным утром Лера никак не могла проснуться: слышала сквозь сон трезвон будильника и сердилась: зачем я его вчера включила? Но тут рядом материализовался Саша:

– Лер, проснись! Федор звонит.

Лера очумело вскинулась, схватила мобильник и нахмурилась, услышав взволнованный голос сына. Саша с тревогой смотрел на Леру, пытаясь по ее односложным репликам понять, что случилось. Лера отшвырнула мобильник и закрыла лицо руками, пробормотав:

– Господи, какой же придурок!

– Лер, что там?

Саша сел рядом и обнял Леру за плечи.

– Представляешь?! Этот идиот пытался покончить с собой!

– Кто? Федя?!

– Да нет! Его отец. Сколько времени? Мне придется туда поехать.

– Еще восьми нет. Куда поехать? Что вообще произошло?

Лера горько вздохнула:

– У Волкова есть приятель, такой Осипов, тоже бизнесмен. Страстный охотник, оружие коллекционирует, даже тир у себя устроил. Мы ездили к ним в гости пару раз. Юрка поехал к Осипову, там они напились, а утром… Он пытался застрелиться из осиповского ружья! Из ружья, а?! Да он вообще стрелять не умеет! Ни разу не попал, когда мы у Осипова развлекались. А я все выстрелы в яблочко засадила. Волков так злился! Меня отец еще в школе научил, я всех мальчишек обходила. Конечно, у него и сейчас ничего не вышло. Из ружья вообще трудно застрелиться. Разбудил всех, и только. Какую-то картину разнес выстрелом. Осипов озверел, позвонил Федору – в пять утра! Хорошо, Федя догадался такси вызвать, не на мотоцикле рванул. Туда часа два ехать. Сейчас он отца в то же такси загрузил, к себе везет. Федька в шоке, конечно. Так что я поеду, помогу. Он говорит, отец никакой. Невменяемый. Не знаю, что делать. Похоже, его без присмотра оставлять нельзя. Я с ним нянчиться не стану, Федору тоже не с руки. Наверное, следует его психиатру показать? Пожалуй, я Аде позвоню! У нее наверняка кто-то есть.

– Лер, а почему он это сделал-то? Из-за чего?

– Девица его бросила! Замуж собралась. Вот у него крышу и снесло. Ладно, надо ехать.