Толкование сновидений

На этом основан также и лакановский подход к толкованию сновидений. Образы последнего — цепочки означающих, а означаемыми являются влечения и желания сновидца. Сновидение — просто один из видов речи, не озвученный, а визуализированный голос Другого. “Сон, — пишет Лакан, — имеет структуру фразы или, буквально, ребуса, т.е. письма, первоначальная идеография которого представлена сном ребенка и которое воспроизводит у взрослого то одновременно фонетическое и символическое употребление означающих элементов, которое мы находим и в иероглифах Древнего Египта и в знаках, которые по сей день используются в Китае” (19, с.37).

Сон есть дискурс, речь, погруженная в жизнь. И речь эта, будучи запутанной и сложной, как человеческая душа, нуждается в понимании-расшифровке. Лакан указывает на лингвистическую природу иносказаний сновидения, говорит о необходимости перевода, о неизбежности (для психоаналитика) предельно упростить данный дискурс в терапевтических целях: “Лишь с переводом текста начинается самое главное — то главное, что проявляется, по словам Фрейда, в работе сновидения, т.е. в его риторике. Синтаксические смещения, такие, как эллипсис, плеоназм, гипербола, регрессия, повторение, оппозиция; и семантические сгущения — метафора, катахреза, аллегория, метонимия и синекдоха, — вот в чем учит нас Фрейд вычитывать те намерения — показать или доказать, притвориться или убедить, возразить или соблазнить, — в которых субъект модулирует свой онейрический дискурс” (19, с.38).

Согласно Лакану, желание человека получает смысл в желании другого — не столько потому, что другой владеет ключом к желаемому объекту сколько потому, что главный объект желания — это признание со стороны другого.

Лакан, быть может, первым среди психоаналитиков обратил внимание на одну из важнейших (с нашей точки зрения) функций, черт, особенностей бессознательного —• на его смысл. Речь идет не о смысле бессознательных симптомов или явлений, не о том смысле, который является целью психоаналитической работы, — речь идет о смысле бессознательного, его предназначении, его роли и месте в человеческой психике. До Лакана работа с бессознательным осуществлялась в рамках простого понимания: вот бессознательное, оно есть, как есть сам человек, жизнь, смерть, земля и воздух. Лакан не только задал совершенно потрясающий вопрос — а зачем оно? — но и су-мел на него ответить: “бессознательное есть та часть конкретного трансиндивидуального дискурса, которой не хватает субъекту для восстановления непрерывности своего сознательного дискурса.

Таким образом исчезает парадокс, неизбежно проявляющийся в понятии бессознательного, если относить его к какой-то индивидуальной реальности. Ведь разрешить этот парадокс, сводя бессознательное к его тенденциям можно лишь игнорируя опыт, который ясно показывает, что бессознательное имеет отношение к функциям представления и даже мышления” (19, с.28-29).

Сам Лакан прекрасно ориентировался в мышлении бессознательного, его логике. Он проводил показательные анализы, на которых в присутствии многочисленных зрителей за несколько часов добивался результатов, для которых понадобились бы месяцы и даже годы традиционной психоаналитической работы. Свои труды (знаменитые “Ecrits”) он также создавал на основе многих из тех принципов и правил, которые свойственны бессознательному дискурсу. Он был мастером изящных парадоксов и тонкой игры слов, так что работы Лакана вот уже много лет характеризуются как в принципе непереводимые. Как пишет виднейший отечественный специалист по его творчеству, Н.С.Автономова, “если бы труды великого реформатора французского психоанализа Жака Лакана можно было перевести на хоть сколько-нибудь понятный русский язык, он мог бы больше сказать русской душе, нежели краткие инструкции по достижению счастья на американский манер. Однако вследствие языкового и культурного барьера талантливая лакановская заумь до российского читателя не доходит а развиваемая французами психоаналитическая концепция субъекта, многим обязанная философиям субъективности, но многим их же и обогащающая, остается недоступной” (37, с.7).

Не отличаются простотой и понятностью и работы оппонентов и соратников Лакана. Но мы все же дерзнем углубиться еще немного дальше, в постструктуралистские штудии Ж.Делеза, которые сам он называет “опытом интенсивного философствования”. Логос бессознательного не знает легких путей.

Логика смысла сновидения: парадокс, нонсенс, фантазм