Читаем Том 1. Греция полностью

(5) Софокл, «Царь Эдип» (ок. 430 года). Одночастная с трехступенчатым нагнетанием и эмоциональным контрастом.

Экспозиция: Дд1–2, Лх, Дм (жрецы, Креонт, народ, указ-решение Эдипа).

Нагнетание, 1 ступень: Эдип – не убийца и не сын Лаия, Дд1, Дд2 (Тиресий, Креонт). 2 ступень: Эдип – возможный убийца, но не сын Лаия, Дд3, Дд4а (Иокаста, коринфский вестник). 3 ступень: Эдип – убийца и сын Лаия, Дд4б, Дд5 (коринфский вестник, пастух).

Патос: Эм, Лд, Дд (самоослепление, коммос, диалог с Креонтом).

Исключительная плавность нагнетания достигается несовпадением внешнего и внутреннего членения: три ступени тщательно слиты между собой (1 и 2— через амебей с Креонтом и Иокастой, 2 и 3 – через непрерывность диалога с вестником), но внутри каждой два диалога разделены песней хора. Дополнительное контрастное движение – эмоциональный подъем в середине 3 ступени (монолог Эдипа и песнь хора, 1076–1109).


(6) Еврипид, «Электра» (413 год?). Одночастная, с нагнетанием и контрастом, с амбивалентным концом (антипатос мести, патос матереубийства); с механемой.

Экспозиция: Эмд1, Эмд2, Лмд (пахарь, Орест, Электра).

Нагнетание-контраст: Дд (узнание Электры), Эм, Дд, Дм (реприза экспозиции с усилением этоса),

Дд (узнание Ореста и замысел хитрости).

Патос, с удвоением: Эм, Лх, Дм (убийство Эгисфа, радость, объяснение), Дд, Лх, Лд (объяснение с Клитемнестрой, обман и убийство, плач).

Контраст – не столько в развитии сюжета, сколько в эмоциональной окраске: в узнании и начале механемы усилены светлые эмоции, в исходе механемы – мрачные.


(7) Еврипид, «Просительницы» (конец 420‐х годов). Одночастная, с трехзвенчатым расширением и эмоциональным контрастом, с амбивалентным концом (антипатос спасения от осквернения и патос массовой гибели); с гикесией.

Экспозиция: Эм, Лх (краткие пролог и парод).

Агоническое звено: Дд1–2, Дм (гикесия: агоны с Адрастом и Эфрой, отложенное решение), Дд3–4 (гикесия: агоны о политике и о выдаче тел).

Эпическое звено: Эм (весть о битве и победе).

Лирическое звено: Лд1, Эм, Лх2, Лм + Дд, Лд3 (тройной коммос с двумя вставками: похвалой Адраста павшим и самоубийством Евадны); Эм (вещание Афины).

Вся трагедия развертывается из одной триады ДЭЛ

; в эпическом звене усилены мотивы антипатоса, в лирическом – мотивы патоса, отсюда эмоциональный контраст. Выделять эпизод с Евадной в ход отдельного патоса нет оснований: она – одна из «Просительниц».


А2. Одноходовые двухчастные трагедии:


(8) Псевдо-Еврипид, «Рес» (нач. IV века?). Двухчастная, с механемой.

Экспозиция: Лд, Дмд, Дд (тревога, решение о нападении, решение о лазутчике).

1 часть, контраст: Дд1–2, Лх (выход Долона, троянская механема в замысле), Эм, Дд, Лх (весть о Ресе), Дд (агон-встреча).

2 часть, патос: Дд1–3, Лд (выход Одиссея и Диомеда, ахейская механема), Эм, Дд, Лд (весть о гибели Реса и коммос), Эм (вещание Музы).

Четкая параллельность двух частей: от механемы к антипатосу или к патосу. Части разделены стасимом-отступлением (527–564). Забота о двухходовой цельности видна в том, что гибель Долона совершенно затушевана.


(9) Еврипид, «Орест» (408 год). Двухчастная, со счастливым концом; с механемой.

Экспозиция: Эм, (Дд), Лд; Дд, (Дм), Лх (Электра и хор, Электра с Орестом и хор; оттеняющие вставки ради этоса – суетность Елены и безумие Ореста).

1 часть, контраст: Дд1–2–3 (агоны с Менелаем, Тиндаром, опять с Менелаем), Дд (обмен новостями с Пиладом), Эм (суд над Орестом), Лм (плач Электры).

2 часть, механема и антипатос, с удвоением: Дд (замысел-решение), Лд, Дд (расправа с Еленой, обман Гермионы), Лм, Дд (рассказ фригийца, расправа с фригийцем), Дд (агон-торжество); Эм

(вещание Афины). Примечательна сильно разросшаяся за счет этоса экспозиция, почти превращающая пьесу в трехчастную.


(10) Еврипид, «Ифигения в Тавриде» (410‐е годы). Двухчастная, со счастливым концом; с механемой.

1 часть, контраст: Эм, Дд (экспозиция: судьба Ифигении, замысел Ореста и Пилада), Лд, Эм, Дм (ложный плач об Оресте, весть о чужеземцах, решимость к казни).

2 часть, антипатос и механема: Дд1, Дд2 (экспозиция: судьба греков, этос Ореста и Пилада), Дд, Лд, Дд, Эм (узнание); Дд1, Дд2, Эм (замысел хитрости, обман царя, осуществление хитрости); Эм (вещание Афины).

Своеобразно раздвоение экспозиции между двумя частями и вставка этической сцены в середину трагедии.


(11) Еврипид, «Елена» (412 год). Двухчастная, со счастливым концом; с механемой.

1 часть, контраст, с удвоением: Эм, Дд, Лмд, Дмд, Лд (Елена: экспозиция, диалог с Тевкром, ложный плач, решение, ложный плач); Эм, Дд, Дм (Менелай: экспозиция, диалог с привратницей, решение).

Перейти на страницу:

Все книги серии Гаспаров, Михаил Леонович. Собрание сочинений в 6 томах

Том 1. Греция
Том 1. Греция

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и сопроводительные статьи к переводам древнегреческих памятников. В них предельно сжато и ярко характеризуется как творчество отдельных поэтов (например, Пиндара), так и художественная специфика целого жанра (эпиграммы или басни). Эти статьи неотделимы от собственно переводов, фрагменты которых включены в каждый тематический раздел, поскольку в понимании Гаспарова перевод – едва ли не главная форма осмысления античного наследия. Главная в том числе и потому, что своей важнейшей задачей он считал приблизить к пониманию античности максимально широкую аудиторию. Потому этот том открывается «Занимательной Грецией» – одновременно и самым «ненаучным», и самым популярным трудом Гаспарова, посвященным древности. В нем как нельзя лучше прослеживается идея, объединяющая все столь разнообразные работы ученого: сделать античные тексты и античных авторов не просто понятными, но и говорящими языком естественным и близким читателю современной эпохи.

Михаил Леонович Гаспаров

История
Том 2. Рим / После Рима
Том 2. Рим / После Рима

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много – переводил. Во втором томе собрания сочинений М. Л. Гаспарова представлены работы о литературе древнего Рима и о латинской литературе последующего периода, в основном средневековой. Они предназначались для изданий разного профиля и сами поэтому имеют разножанровый характер: панорамные картины больших историко-литературных периодов, тонкие портреты виднейших древнеримских поэтов, глубокие аналитические разборы отдельных произведений. Связывает обе части тома одна из главных для Гаспарова тем – история, содержание и судьба античной риторики, а также интерес к поэзии – от Катулла и Овидия к средневековым вагантам. В этом томе, как и в предыдущем, исследования М. Л. Гаспарова сопровождаются его художественными переводами, работа над которыми велась параллельно с научными изысканиями.

Михаил Леонович Гаспаров

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Том 3. Русская поэзия
Том 3. Русская поэзия

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки.Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его стиховедческих исследований, давно уже ставших классическими.Собранные в настоящий том работы включают исторические обзоры различных этапов русской поэзии, характеристики и биографические справки о знаменитых и забытых поэтах, интерпретации и анализ отдельных стихотворений, образцы новаторского комментария к лирике О. Мандельштама и Б. Пастернака.Открывающая том монография «Метр и смысл» посвящена связи стихотворного метра и содержания, явлению, которое получило название семантика метра или семантический ореол метра. В этой книге на огромном материале русских стихотворных текстов XIX–XX веков показана работа этой важнейшей составляющей поэтического языка, продемонстрированы законы литературной традиции и эволюции поэтической системы. В книге «Метр и смысл» сделан новый шаг в развитии науки о стихах и стихе, как обозначал сам ученый разделы своих изысканий.Некоторые из работ, помещенных в томе, извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Труды М. Л. Гаспарова о русской поэзии при всем их жанровом многообразии складываются в целостную, системную и объемную картину благодаря единству мысли и стиля этого выдающегося отечественного филолога второй половины ХХ столетия.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение
Том 4. Стиховедение
Том 4. Стиховедение

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности.В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века.Предложенный здесь выбор статей не претендует на исчерпывающую полноту, но рассчитан на максимальную репрезентативность. Помимо давно ставших классическими, в настоящий том вошли также незаслуженно малоизвестные, но не менее важные труды Гаспарова, в соседстве с которыми тексты, отобранные самим автором, приобретают новое качество. Эти работы извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Также здесь представлены его энциклопедические статьи, где четко и сжато сформулированы принятые им определения фундаментальных понятий стиховедения.Труды М. Л. Гаспарова по стиховедению остаются в числе важнейших настольных справочников у всех специалистов по истории и теории стиха.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное