Читаем Том 1. Греция полностью

2 часть, антипатос и механема: Лх; Дд, Эм, Лд; Дд (узнание, с предварением в эпипароде и подкреплением в диалоге с вестником); Дд1–2–3 (поддержка Феонои и замысел хитрости), Дмд1–2, Эм (обман царя, осуществление хитрости); Эм (вещание Диоскуров).

Своеобразно раздвоение экспозиции внутри первой части.


(12) Еврипид, «Вакханки» (405 год). Двухчастная, с амбивалентным концом (антипатос торжества бога, патос сыноубийства); с механемой.

Экспозиция: Эм, Лх (пролог и парод).

1 часть, контраст и антипатос: Дд1, Эм, Дд2 (агон с Тиресием, пленение, агон с Дионисом), Лд, Эм, Дд (освобождение Диониса).

2 часть, механема и патос: Эм (вестник о вакханалии), Дд1–2 (обман Пенфея), Эм (гибель Пенфея), Лд (безумный коммос: кульминация амбивалентности);

Дд, Эм, Дд (прозрение Агавы, вещание Диониса, прощание).

Конец трагедии поврежден: в нем, несомненно, имелся второй («разумный») коммос или его замена в монологе или диалоге. Примечательно умножение эпических звеньев.


A3. Одноходовые трехчастные трагедии:


(13) Эсхил, «Персы» (472 год). Трехчастная, с раздвоением патоса от рассказа вестника к выходу героя.

Экспозиция: Лх, Дд (хор и Атосса).

1 часть: Лд, Эм, Лх (рассказ о Саламине; хор скорбен).

2 часть, контраст: Лх, Ддм, Лх (вызов Дария; хор торжествен).

3 часть, патос: Лд (явление Ксеркса, коммос).


(14) Эсхил, «Прометей» (ок. 460 года?). Трехчастная с раздвоением патоса от меньшей казни к большей.

Экспозиция: Дд, Лмд, Эм (пролог, монодия и парод, речь о помощи богам).

1 часть: Дд, Лх, Эм

(агон с Океаном, плач хора, речь о помощи людям).

2 часть, контраст: Лх; Лм, Дд, Лм; Лх (сцена с Ио – предсказание о спасителе).

3 часть, патос: Дм, Дд, Лд (угроза богам, агон с Гермесом, финальные анапесты).


(15) Софокл, «Антигона» (442 год?). Трехчастная, с раздвоением патоса от решимости к гибели.

Экспозиция: Дд, Лх, Дм (диалог-решение сестер, указ-решение Креонта).

1 часть, с двойным удвоением: Эм1 (первый рассказ стража), Эм2, Дд1 (второй рассказ стража и агон Антигоны), Дд2 (агон Гемона), Лд, Дм (коммос Антигоны).

2 часть, контраст: Ддм, Лх (диалог с Тиресием и отступление Креонта).

3 часть, патос: Эм, Лд (весть о гибели Антигоны и Гемона, коммос Креонта).

Примечательно сложное удвоение диады ЭД в первой части, усугубляемое вставкой дополнительной сцены с Исменой, служащей исключительно оттенению этоса.


(16) Еврипид, «Гераклиды» (ок. 430 года). Трехчастная, со счастливым концом, с раздвоением действия от бегства к победе; с гикесией.

Экспозиция: Эм, Дд, Лд (Иолай, Копрей, парод).

1 часть: Дд, Дм, Лх (агон-гикесия, решение царя и благодарственная речь).

2 часть, контраст-патос: Дд, Дмдм, Лх (агон о жертве, решение Макарии и прощальная речь).

3 часть, с удвоением: Эд, Дд, Лх (весть о помощи и решение Иолая), Эм, Лх, Дд (чудесная победа и агон с Еврисфеем).

Очень вероятно, что в конце 2‐й части не сохранился коммос о Макарии; однако не следует забывать, что пропуск естественно ожидаемых частей у Еврипида не редкость.


(17) Софокл, «Филоктет» (409 год). Трехчастная, со счастливым концом, с раздвоением действия от неудачной хитрости к удачной бесхитростности; с механемой.

Экспозиция: Дд, Лд (пролог и парод).

1 часть, механема: Дд1–2–3, Лд (обман – телесное страдание и вручение лука – успех обмана – душевное страдание и плач).

2 часть, контраст: Дд1, Дд2 (отказ от обмана и безуспешный агон-убеждение).

3 часть: Дм (веление Геракла).

Примечательна непропорциональность частей: две трети всей трагедии приходятся на изображение неудачной хитрости. Много внимания уделено этосу.


(18) Еврипид, «Ион» (ок. 412–408 года). Трехчастная, со счастливым концом, с раздвоением действия от ложного узнания к истинному; с механемой.

Экспозиция: Эм, Лмд, Дд (пролог Гермеса, монодия и амебей Иона, диалог с Креусой).

1 часть: Ддм, Лх, Дд1 (ложное узнание: вещание Аполлона и агон с Ксуфом).

2 часть, контраст-механема: Лхдм, Дд, Лх, Эм, Лх (ложное неузнание: замысел Креусы и неудачное покушение).

3 часть: Дд2, Лд, Эм (истинное узнание: агон с Креусой и вещание Афины).

Много этоса (в экспозиции) и рефлексии (мотив сомнения в нравственности богов симметрично повторяется в каждой части: монолог 429 слов, хор 1048 слов, диалог 1512 слов).


(19) Еврипид, «Медея» (431 год). Трехчастная, с раздвоением патоса от ревности к детоубийству; с механемой.

Экспозиция: Эм, Эд, Лд (кормилица, дядька, хор).

1 часть, с нагнетанием: Дмд1—Дмд2 (агон с Креонтом и агон с Ясоном, перемежаемые раздумьями).

2 часть, контраст: Дд (поддержка от Эгея).

3 часть, механема и патос: Дм, Дд (замысел хитрости, обман Ясона), Дм (прощание с детьми – колебание, малый контраст?), Эм, Дм, Лд (осуществление замысла: убийство, решимость, крик за сценой), Эд, Дд, Лд (финал «с машины»).

Перейти на страницу:

Все книги серии Гаспаров, Михаил Леонович. Собрание сочинений в 6 томах

Том 1. Греция
Том 1. Греция

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его исследований. В первый том включены работы Гаспарова по антиковедению, главным образом посвященные Древней Греции. Наряду с аналитическими статьями, составляющими основное содержание тома и объединенными в тематические группы по жанровому и хронологическому принципу, в издание входят предисловия и сопроводительные статьи к переводам древнегреческих памятников. В них предельно сжато и ярко характеризуется как творчество отдельных поэтов (например, Пиндара), так и художественная специфика целого жанра (эпиграммы или басни). Эти статьи неотделимы от собственно переводов, фрагменты которых включены в каждый тематический раздел, поскольку в понимании Гаспарова перевод – едва ли не главная форма осмысления античного наследия. Главная в том числе и потому, что своей важнейшей задачей он считал приблизить к пониманию античности максимально широкую аудиторию. Потому этот том открывается «Занимательной Грецией» – одновременно и самым «ненаучным», и самым популярным трудом Гаспарова, посвященным древности. В нем как нельзя лучше прослеживается идея, объединяющая все столь разнообразные работы ученого: сделать античные тексты и античных авторов не просто понятными, но и говорящими языком естественным и близким читателю современной эпохи.

Михаил Леонович Гаспаров

История
Том 2. Рим / После Рима
Том 2. Рим / После Рима

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей максимально полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Гаспаров прежде всего знаменит своими античными штудиями, хотя сам он называл себя лишь «временно исполняющим обязанности филолога-классика в узком промежутке между теми, кто нас учил, и теми, кто пришел очень скоро после нас». Он также много занимался Средними веками и особенно много – переводил. Во втором томе собрания сочинений М. Л. Гаспарова представлены работы о литературе древнего Рима и о латинской литературе последующего периода, в основном средневековой. Они предназначались для изданий разного профиля и сами поэтому имеют разножанровый характер: панорамные картины больших историко-литературных периодов, тонкие портреты виднейших древнеримских поэтов, глубокие аналитические разборы отдельных произведений. Связывает обе части тома одна из главных для Гаспарова тем – история, содержание и судьба античной риторики, а также интерес к поэзии – от Катулла и Овидия к средневековым вагантам. В этом томе, как и в предыдущем, исследования М. Л. Гаспарова сопровождаются его художественными переводами, работа над которыми велась параллельно с научными изысканиями.

Михаил Леонович Гаспаров

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Том 3. Русская поэзия
Том 3. Русская поэзия

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности. Во всех работах Гаспарова присутствуют строгость, воспитанная традицией классической филологии, точность, необходимая для стиховеда, и смелость обращения к самым разным направлениям науки.Статьи и монографии Гаспарова, посвященные русской поэзии, опираются на огромный материал его стиховедческих исследований, давно уже ставших классическими.Собранные в настоящий том работы включают исторические обзоры различных этапов русской поэзии, характеристики и биографические справки о знаменитых и забытых поэтах, интерпретации и анализ отдельных стихотворений, образцы новаторского комментария к лирике О. Мандельштама и Б. Пастернака.Открывающая том монография «Метр и смысл» посвящена связи стихотворного метра и содержания, явлению, которое получило название семантика метра или семантический ореол метра. В этой книге на огромном материале русских стихотворных текстов XIX–XX веков показана работа этой важнейшей составляющей поэтического языка, продемонстрированы законы литературной традиции и эволюции поэтической системы. В книге «Метр и смысл» сделан новый шаг в развитии науки о стихах и стихе, как обозначал сам ученый разделы своих изысканий.Некоторые из работ, помещенных в томе, извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Труды М. Л. Гаспарова о русской поэзии при всем их жанровом многообразии складываются в целостную, системную и объемную картину благодаря единству мысли и стиля этого выдающегося отечественного филолога второй половины ХХ столетия.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение
Том 4. Стиховедение
Том 4. Стиховедение

Первое посмертное собрание сочинений М. Л. Гаспарова (в шести томах) ставит своей задачей по возможности полно передать многогранность его научных интересов и представить основные направления его деятельности.В четвертом томе собраны его главные стиховедческие работы. Этот раздел его научного наследия заслуживает особого внимания, поскольку с именем Гаспарова связана значительная часть достижений русского стиховедения второй половины XX века.Предложенный здесь выбор статей не претендует на исчерпывающую полноту, но рассчитан на максимальную репрезентативность. Помимо давно ставших классическими, в настоящий том вошли также незаслуженно малоизвестные, но не менее важные труды Гаспарова, в соседстве с которыми тексты, отобранные самим автором, приобретают новое качество. Эти работы извлечены из малотиражных изданий и до сих пор были труднодоступны для большинства читателей.Также здесь представлены его энциклопедические статьи, где четко и сжато сформулированы принятые им определения фундаментальных понятий стиховедения.Труды М. Л. Гаспарова по стиховедению остаются в числе важнейших настольных справочников у всех специалистов по истории и теории стиха.

Михаил Леонович Гаспаров

Литературоведение

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное