Том 1. Стихотворения. Переводы

Перстень — сердоликовый перстень с надписью на древнееврейском языке, подаренный Пушкину Е. Воронцовой (см. его ст-ние «Талисман», 1827), одновременно намек и на перстень, раскопанный в развалинах Помпеи и подаренный Д. Веневитинову (см. его «Завещание», 1826, и «К моему перстню», 1827); кроме того, «Перстень» — название повести Е. А. Боратынского.

А еще одышкой болен... — Фет в старости, действительно, страдал одышкой.

Батюшков (с. 189). — НМ, 1932, № 6, с датой «18 июня 1932 г.». БП, № 165. Автограф с датой «18 июня 1932 г.» — архив Н. И. Замошкина (ГЛМ, ф. 49, оп. 2, ед. хр. 53). И. М. Семенко указывает также на варианты — ст. 1: «словно бродяга» и ст. 3: «По переулкам шагает». СБ, без загл. и с разночт. в ст. 23: «смутные сны». О намерении поэта снять заключительную строфу сообщает Н. Я. Мандельштам

(HM-III, с. 176). Печ. по НМ.

На публикацию этого ст-ния откликнулись О. Бескин и Д. Благой: первый — заклеймив его как «пассеистское и стилизаторское» (ЛГ, 1933, № 18-19, 23 апреля, с. 8), второй — назвав Мандельштама «видным деятелем нашей литературы» (в кн.: Батюшков К. Собрание сочинений. М., 1934, с. 40). Ср. очерк К. Батюшкова «Прогулка по Москве».

Батюшков нежный со мною живет. — По сообщ. Н. И. Харджиева, в 1932 г. на стене комнаты в Доме Герцена, где жил Мандельштам, висела репродукция автопортрета Батюшкова. В библиотеке Мандельштама было и прижизненное издание Батюшкова. Он говорил: «Словно Батюшков сам дотронулся...» (НМ-III, с. 174). По свидетельству С. И. Липкина, ст-ние Батюшкова «К другу» Мандельштам называл своим любимым ст-нием, прибавляя, что «хотел бы быть автором этого ст-ния».

Дафна. — Единственное упоминание Дафны у Батюшкова — в ст-нии «Ответ Тургеневу» (1812): «Все нимфы строги к нам // За наши псалмопенья, // Как Дафна к богу пенья». Н. Я. Мандельштам полагала, что Дафна — это описка, а подразумевалась Зафна из ст-ния «Источник» (1810), написанного тем же размером, что и данное ст-ние.

Говор валов.

— Ср. в ст-нии Батюшкова «Есть наслаждение и в дикости лесов...» (1819): «И есть гармония в сем говоре валов...»

Оплакавший Тасса. — См. элегию К. Батюшкова «Умирающий Tace» (1817). По легенде, Торквато Тассо (1544 — 1595) умер в день, назначенный для увенчания его лавровым венком в Капитолии.

* Стихи о русской поэзии (с. 190). — Ст-ния 1 и 2 — ВП-II, с. 28, ст-ние 3 — CC-I (1-е изд.) (искаженные тексты). В СССР — ст-ния 1 (без строф 1 и 2) и 2 как единое произведение — ЛГр-67, с. 69, ст-ние 3 — Пр-65, с. 61 (без загл., искаженные тексты). БП, № 166 — 168, с общей датой «2 — 3 июля 1932 г.».

ВС, с датами под ст-ниями 2 и 3 — соответственно «4 июля» и «3 — 7 июля 1932 г.». Авториз. машинопись 1932 г. — с разночт. в ст. 3 ст-ния 2: «По корням». Беловой автограф первоначальной редакции ст-ния 2, с датой «2 июля 1932 г.», со следующей редакцией строфы 3 (сохранилась и в других списках):

И угодливо-поката Кажется земля, пока, И в сапожках мягких ката Выступают облака.

В другом авториз. списке (с датой «4 июля 1932 г.») ст. 5 — 6 переработаны в вариант, от которого поэт позднее отказался (вернувшись к первоначальному):

У Некрасова тележка

На торговой мостовой.

Оба списка — AM. Машинопись, с разночт. в ст-нии 1, ст. 17: «Пахнет городом, потопом», — СБ. Печ. по ВС (предложение И. М. Семенко внести в этот текст исправление в ст. 3 ст-ния 2 по машинописи 1932 г. — нами не принимается).

В 1932 г. Мандельштам собирал по букинистам прижизненные издания русских поэтов, заново пересматривал русскую поэзию XIX в. В «Стихах о русской поэзии» последняя «ощущается как нечто стихийное и народное, питающееся низовыми источниками, нераздельно с ними связанное» (HM-III, с. 197). По свидетельству Э. Г. Герштейн, А. Ахматова не признавала «Стихи о русской поэзии»: «Здесь он ухитрился не заметить Пушкина» (ЛО, 1985, № 7, с. 107 — 108). Вместе с тем сама фигура умолчания здесь и в поэзии Мандельштама лишь подчеркивает то «небывалое, почти грозное отношение» к Пушкину, то «сверхчеловеческое целомудрие», о котором пишет сама А. Ахматова в «Листках из дневника» (Ахматова, с. 198).

Эти стихи.даже при беглом чтении производят впечатление текста, целиком сотканного из мотивов, аллюзий, параллелей, относящихся к истории русской поэзии... <это> своеобразный «экзамен» по русской поэзии» (Гаспаров Б. Сон о русской поэзии. — Stanford Slavonic Studies. V. I, 1987, p. 261 и далее). «Разгадку» Б. Гаспаров усматривает в инфернальном сне Татьяны из пятой главы «Евгения Онегина».