Том 10. Воспоминания

«27 января 1963. Дача.

Дорогой Константин Михайлович, в «Лит[ературной] России» я увидел опубликованный рассказ М. Зощенко³⁷ и почувствовал себя, так сказать, пристыженным.

Разумеется, как всегда, я затянул с ответом на Вашу записку, а редакционная работа не терпит промедлений – я это знаю.

К счастью, все обернулось именно так, как мне хотелось: напечатан только один – лучший, конечно, – рассказ, и остался в недрах редакции слабенький рассказик «В универмаге»³⁸ из тех мелочей, которые Зощенко вынужден был поставлять «Бегемотам», «Крокодилам», «Смехачам»³⁹

.

Я вовсе не думал давать к Зощенке предисловия, напутствия, «врезочки» – он не нуждается в рекомендациях, хотя нынешний читатель мог уже полузабыть его, а молодой – совсем не знать. Но некоторое время после Вашей записки я колебался, начал думать о Зощенке, природе его таланта, человеческой и писательской его судьбе. Эти размышления убедили меня в том, что я – в сущности – уже сделал главное из того, что обязан был сделать по отношению к его судьбе и дарованью: напечатал о нем статью, когда он еще был жив⁴⁰ и когда писать о нем было еще вполне «запрещено»…

Само собой, я мог бы написать о нем теперь больше и обстоятельнее. Но во «врезочке» это не уместилось бы и «главное» все-таки уже сказалось раньше. Так что эти мои строчки к Вам не извинение, а объяснение, почему я замешкался с ответом…»

Сохранились у меня и еще некоторые письма Федина этих же лет, связанные с общественными делами. В одном из них Константин Александрович сообщал мне как председателю комиссии по литературному наследию Булгакова, что подписанному им вместе со мною ходатайству о продлении срока действия авторского права на литературное наследство для вдовы писателя Елены Сергеевны Булгаковой дан ход. И теперь следует ждать, как Федин выражался, «исполнения дела».

В другом его, более раннем письме тоже шла речь о Булгакове:

«Осенью я не успел отозваться на Вашу просьбу – написать что-нибудь воспоминательное о Михаиле Булгакове.

Я очень ценю этого одареннейшего драматурга и прозаика. Но лично, по-настоящему я виделся с ним всего один раз, и – к великому сожалению – незадолго до печальной его кончины. Поэтому я не могу исполнить Вашу просьбу. Жалко. Но это так».

В конце 1965 года я получил от Константина Александровича письмо, касавшееся знаменитого издателя И. Д. Сытина.