Том 15 (XVII век)

И слышавъ той купецъ и удивися о глаголании птицъ техъ. И той убо купецъ заповеда бабе[991] — повеле ево смерти предать. И какъ приспе время рождению его, баба же убояся суда Божия и смерти, смерти отроча не предаде, заповеди господина своего. И матери отроча того сказа. Мати же ево повеле во святом крещении ввесть иерею, и нарекоша имя ему Андрей. И повеле мати его пререзати чрево ево поперехъ ножем и повеле на дщицу и привязати поясом и пустити ево на море. И баба сотвори тако, якоже повеле мати ево.

По повелению же Божиею восташа волны морския и принесоша ево к монастырю девичью, зовомы Купина, от града того тридесять поприщь. И поставиша ево под монастырем девичьим, и ста дщица у брега противъ монастыря.

И выде ис того монастыря черница воды почерпнути и узре отрача лежаща на дщице мужескъ полъ, едва дышуще, мало гъласа ево слышать. Та же убо черница узревъ и скоро поведа игуменье. Игуменья же повеле ударить в било, и собрашася вси черноризицы, 300 их числом. И идоша досмотрити отрочати и видеша утробу ево разрезану. И рече игуменья ко старицамь своим: «О дивное чюдо, сестры! Откуды сеи отрочате море принесло к нашей обители?» Они же недомышляхуся[992]

, и вси старицы плачущеся и заклинахуся именемъ Божиемъ и Пресвятою Богородицею (бяше же монастырь во имя Богородицы Неопалимыя Купины) и глаголюще ко игуменье: «Мы не вемы[993], госпоже, сего детища и не растлихомся[994]». И рече игуменья: «Богу изволившу, тако и будетъ».

И взя ево игуменья и велела зашити утробу ево и вскормиша ево от козлия млека и выкормиша ево до девяти летъ и даша ево к некоей старице в научение грамоте. И нача ево посылати с сестрами.

Отрокъ же бысть 15 летъ, и вложи на ум ево ветхи[995] зломысленный ненавистникъ рода християнскова дияволъ мысль злую. И нача отрокъ той едину по единой девице и старице оскверняти блудом, овогда[996] силно творяще блуд, овогда любовию втайне. Улучи время, что и со игуменьею блуд сотвори.

Игуменья же виде свое беззаконие и собра вся сестры своя 300 числом и нача пред ними каятися греха своего, яко золъ грех сотворила еси со отраком тем. И рекоша старицы: «Не ради мы тому греху». И поклонися игуменья до земли, и сестры рекли игуменье: «И нас отрокъ той всехъ растли овогда волею и неволею». И начаша плакатися.

И рекла игуменья: «Азъ вам поведаю, какъ меня отрокъ изнасилилъ блудомь: прелстилъ мя святыми своими многими причами прежних человекъ падении во грехъ, мытарей и гонителей, и блудницъ, и блудниковъ, и всехъ праведныхъ от века. Рекъ: „Покаянием и слезами, и милостынею спасохомся". Азъ же слышахъ такое глаголание его, и разслабе тело мое, и разгоресь сердце мое, и умъ мой поколебася. И тако в поползновении и во грехъ велики впадохъ. Простите мя, сестры моя!» И падоша до земли на многъ часъ, лежаше на многъ часъ на земли. А они такоже от нея прощения прошаху и прощение межъ себя прияша со слезами. И тако стали иметь постъ и молитву, и милостыню, а отрока из монастыря выслаша и закрепиша ворота монастырския твердо, чтобъ мужескъ полъ не ходилъ нихто в монастырь.

Отрок же той Андрей поиде во град Критъ и не познаше отца своего, ни матери. И наняся у отца своего винограда[997] стрещи. И даде ему заповедь: «Аще кого узриши идуща въ виноградъ мой во дни или в нощи, устрели ево до смерти». И тако отрокъ стреже у господина съвоего винограда и заповеди ево творяше.

И рече господин ево: «Поиду в виноград мой: искушу[998]

сторожа своего». И пришедъ полунощию к виноградным вратам. И увидевъ отрокъ той и взя лукъ свой и устрелил отца своего до смерти, чая, яко тать[999] приде. И увиде отрокъ, что он господинъ ево есть, и убоялся, и шед скры ево под яблонью, и поведа госпоже своей. И госпожа мало плакавъ погребе ево.

И мало время минувъ, восхоте отрокъ той поняти госпожу свою в жену. И браку сочетавшуся веселяся. И возлегши на одръ спати, и хвати жена его за чрево и на чьреве рубецъ. И рече госпожа ево: «Како сей у тебе рубецъ?» Он же сказа ей по ряду, госпоже, от детища сотворися над ним: и како его повеле убити отецъ ево, и какъ мати ево повеле утробу прорезати ножемъ, и какъ по марю на дщице плавал, к монастырю девичью приплыл, и как игуменья и сестры вскормиша козлием млеком, и какъ грамоте научися, и какъ сотвори с ними грехъ, и какъ изгнаша ево из монастыря вон, и какъ приде во град Критъ. «И ныне понял тя, госпожу свою, в жену».

Она же возопи гласом великим с плачем: «Не жена твоя есть, но мати твоя азъ! Ты любимый мой сынъ Андрей, отца своего устрели в винограде моем!» И вскочи Андрей вскоре со одра своего и рече: «О горе мне, окаянному, яко чрезъ законъ согрешихъ паче[1000] всехъ человекъ!»

И посла мати ево во град Критъ искат отца своего духовнаго искусна исповедати ему вся съвоя согрешения по ряду. Иерей же не прости ево за ево многая согрешения. Он же Андрей уби того отца своего духовнаго налоемъ церковнымъ до смерти, изыде из церкви тайно единъ.