Том 15 (XVII век)

Во граде Киеве бысть при старосте,При великом князе Манамахе Владимеровиче[766],Был богатырь стар добре,Больши ему девяноста летъ.Да охочь был до потехи кречятные[767],Не покинулъ он потехи и до старости.Лучилось ему выехать с красным кречятом[768]На празникъ на Усекновение чесныя главы Ивана Предотечи.[769]И не доежаючи быстра Непра Слаутича,[770]Наехалъ на малой заводи многия лебеди.И богатырь тому учал дивитися:«На той на малой заводе не наеживалЯ ни гусей, ни утят, ан нынечаВижу многия лебеди — а все то не даром.Поеду, поеду посмотрю быстра Непра Слаутича».И приезжает Сухан ко быстру Непру Слаутичю,А ужь Непръ река смешалась з желты пески.И Сухан стал, задумался.Ажно по заречью ездит человекъ,А волочит за собою копье с прапором[771],Да вопит громко голосомъ:«Ой еси, Сухан Дамантьевичь!Ты славен в Киеве велик богатырь,А по ся местъ[772] не ведаешь:Ужь тому девятой день какъ перевозитцаЧерез быстрой Непръ царь Азбукъ Товруевичь,[773]А с ним 70 царевичей,А со всяким царевичемПо семидесяти по две тысячи.В правой руке и в левой,[774]

И в сторожевом полку не успел сметить[775].Добре с ним людей много, бес числа.И наши прародители темъ царем служивалиИ царьские приходы весно чинили,[776]И вам, богатырем, в Киеве было ведомо».Да молвилъ слово и поехал прочь.И Сухан стал, закручинился,И мечет кречата с руки далече,И рукавицу о землю бросает.Не до потехи стало Сухану кречатные,Стало до дела государева:«По грехомъ есми запросто выехал,Саадака[777] и сабли нет на мнеИ никакова ратнова оружия.Поехать мне х Киеву для ратнова оружия —И богатырей в Киеве умножилось,И в правосте своей под старостьНе прослыть сиротиною».И поехалъ Сухан ко дуброве зеленой,И наехал сыр-зелен падубок[778],Да вырвалъ ево и с кореньемъ,Да едет с ним не очищаючи.И как выезжает из добровы зеленые,А не белоей каменье на горах белеются,Белеютца доспехи ихъ во всех полках.И некак богатырю людей сметить.Учал богатырь Богу молитися:«О, царице Богородице!Утоли стремление безумъное,Смири сердце нечестивое.

Похваляся бусуръман и горъдъ пошелПленить земълю Рускую,Разорить веру крестьянъскую,Разърушить место церкви Божии,Осквернити место чюдотворное.О, царице Богородице!По грехом есми запросто выехал,Саадака и сабли нет на мне,Никакова ратнова оружия.Только у меня сыр-зелен падубокъ,И тово мне очистить нечем».Учал богатырь плакатиИ горячи слезы ронить.Загаркал, напустил на них:Свищет падубокъ в руке богатырской,Ломаются древа копейные,Щепляются щиты татарские,Валяются шоломы ихЗ головами татарскими.И учали татаровя острог ставить,Одернулися[779] телегами ординъскими.А говорит Сухан Дамантьевичь:«Которые татаровя на Руси не бывали,Те про Сухана не ведают,И оне у товарищев своихъ слыхали в ордах смолода.А ныне, а ныне со мноюОни без городу[780] не умеют битися!»Кольнул Сухан под собою коняОстрогами булатными,Конь ево скочил через телеги ордынские,

Стал середи острогу татарскова.И Сухан бьет татар падубкомНа все четыре стороны.Куды Сухан ни оборотится,Тут татар костры[781] лежат,Тех татар всех побилъ.Да едет Сухан ко быстру Непру Слаутичю на берегъ,Да вопит громко голосомъ:«Царь Азбукъ Товруевичь!Вели меня подождати малехонко,Яз тебе ис Киева вывезу поминки многияОт царя и великаго князя Владимера,И всемъ твоим князьямъ, и татаровям,И мурзам, и улановям без выбору.По грехом есми запросто выехал:У падубка коренье обломалося,Одно лишь осталось обломчишко».Да молвил слово, поплыл за быстрой Непръ.Царь Азбук, видя свою неминучюю,Убить богатыря нечим,Велелъ зарядить три порока,[782]А въ пороке по рогатине.И скоро мечютца к оврагу глубокому,И заредили борзо три порока,А в пороке по рогатине.И Сухан переплыл через быстрой Непръ,Не переехал скоро с обломчишкомъ на берег.И татаровя ис порока стрелили да грешили[783],Из другова стрелили — грешили,Из третьева стрелили — убили богатыря

Против серца богатырскова,Отрезали коренье сердечное.И богатырь забыл рану смертную,Загаркал, напустил, да и техъ побилъ всех татар.И богатырь узънал рану смертную,Учал борзо спешить ко граду- — - — - — - — - — - —Узрел на Сухане рану смертъную,И послал по лекари многия,И у Софеи[784] велел молебны петь за Суханово здоровье.И учал государь Сухана жаловатьСвоимъ жалованным словомъ:«Сколько тебе, Суханушъко, городов и вотчин надобе,Темъ тебя пожалую за твою великую служъбу».И Сухан государю бьет челом:«Дошло, государь, не до городов, ни до вотчин.Дай, государь, холопу жалованное словоИ прошенье последней».Молвил слово, в том часу и умолкнул.Не злата труба вострубила,Восплакала мать Суханова:«Хотя тебя, Суханушко, звали бражником,И охочь был пропиватися,А ныне ты над собою, видишь, совершенье учинил.Не о том я плачю, что вижу тебя смертнаго,Плачю я о твоем доротъцве[785] во истинной храбърости,Что еси дорос человечества,Умеръ на служъбе государеве».И отънесла ево в пещеру каменну:«Тут тебе, Суханушко, смертной животъ во веки».