Том 15 (XVII век)

КОММЕНТАРИЙ

«Повесть о Сухане» представляет собой переработку XVII в. былины о богатыре Сухане (Сухмане, Сохмате и т. п.). В основу повести лег один из вариантов былины, акцентирующий героическую тему, подвиг богатыря. По своему жанру повесть может быть отнесена к воинским повестям; в ее тексте запечатлелось знакомство автора с «Повестью о разорении Рязани Батыем» и «Сказанием о Мамаевом побоище» и с другими жанрами исторического повествования. В то же время в «Повести о Сухане» есть характерные черты охотничьего и воинского быта XVII в. с типичными для этого столетия понятиями «дела государева», «службы государевой». Да и сама тема борьбы с татарами продолжала для России оставаться актуальной.

Текст печатается по единственному сохранившемуся списку конца XVII в. (ИРЛИ, Древлехранилище, Отд. пост., оп. 23, № 39), один лист рукописи утрачен. Подробное исследование повести с публикацией текста и фототипическим воспроизведением рукописи см.: Малышев В. И. Повесть о Сухане. Из истории русской повести XVII в. М.; Л., 1956.

ПОВЕСТЬ ОБ АЗОВСКОМ ОСАДНОМ СИДЕНИИ ДОНСКИХ КАЗАКОВ

Подготовка текста Н. В. Понырко, комментарии О. В. Творогова

ЛЕТА 6750 (1641) ОКТЯБРЯ ВЪ 28 ДЕНЬ ПРИЕХАЛИ К ГОСУДАРЮ ЦАРЮ И ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ МИХАИЛУ ФЕОДОРОВИЧУ ВСЕА РОССИИ К МОСКВЕ 3 ДОНУ ИЗ АЗОВА-ГОРОДА ДОНСКИЕ КАЗАКИ: АТАМАНЪ КАЗАЧЕЙ НАУМ ВАСИЛЕВЪ[786] ДА ЯСАУЛЪ ФЕДОРЪ ИВАНОВЪ. А С НИМ КАЗАКОВЪ 24 ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЕ СИДЕЛИ В АЗОВЕ-ГОРОДЕ ОТ ТУРОКЪ В ОСАДЕ. И СИДЕНЬЮ СВОЕМУ ОСАДНОМУ ПРИВЕЗЛИ ОНЕ РОСПИСЬ[787]. А В РОСПИСИ ИХ ПИШЕТЪ:

В прошлом, де, во 149-м году июня въ 24 день[788] прислал турской Ибрагим салтанъ царь под насъ, казаковъ, четырех пашей своих, да дву своих полковниковъ, Капитана да Мустафу, да ближние своей тайные думы, покою своего слугу, да Ибремя-скопца над ними уже пашами смотрети вместо себя, царя, — бою их и промыслу, как станутъ промышлять паши его и полковники над Азовым городом. А с ними, пашами, прислал под насъ многую свою собранную рать бусурманскую, совокупя на насъ подручных своих двенатцать земель воинских людей, переписаной своей рати. По спискам, боевого люду двести тысящей, окроме поморских и кафимских и черных мужиков[789], которые на сей стороне моря собраны изо всей орды крымские и нагайские[790] на загребение наше, чтобы насъ имъ живых загрести, засыпати бы насъ им горою высокою, какъ оне загребаютъ люди персидские[791]

. А себе бы имъ и тем смертию нашею учинить слава вечная, а нам бы укоризна вечная. Техъ собрано людей на насъ черных мужиковъ многия тысящи, и не бе числа им и писма[792]. Да к ним же после пришелъ крымской царь, да брат ево народым Крым-Гирей царевичь[793] со всею своею ордою крымскою и ногайскою; а с ним крымских и ногайских князей и мурзъ и татаръ ведомых, окроме охотниковъ, 40 000. Да с ним, царемъ, пришло горскихъ князей и черкасъ ис Кабарды 10 000. Да с ними жъ, пашами, было наемных людей и у них немецких[794] два полковника, а с ними салдатъ 6000. Да с ними жъ, пашами, было для промысловъ над нами многие немецкие люди городоимцы[795], приступные и подкопные мудрые вымышленники многих государствъ: из Реш еллинских и Опанеи великия[796], Винецеи великие и Стеколни

[797] и француски наршики[798], которые делать умеютъ всякие приступные и подкопные мудрости и ядра огненные чиненыя. Наряду было с пашами пушокъ под Азовымъ великих болших ломовых 129 пушекъ. Ядра у нихъ были великия, в пуд, в полтора и в два пуда. Да мелкова наряду было с ними всех пушекъ и тюфяковъ[799] 674 пушки, окроме 2 верховых пушекъ огненныхъ[800]; техъ было верховых 32 пушки. А весь наряд былъ у них покованъ на цепях, боясь того, чтоб мы, на выласках вышед, ево не взяли. А было с пашами турскими людей ево под нами розных земель: первые турки, вторые крымцы, третьи греки, четвертые серби, пятые арапы, шестые мужары[801], седмые буданы, осмые башлаки[802]

, девятые арнауты[803], десятые волохи[804] первые на десять митьяня[805], второе на десять черкасы[806], третие на десять немцы. И всего с пашами людей было под Азовым и с крымским царемъ по спискам их браново ратного мужика, кроме вымышлеников[807] немецъ и черных мужиковъ и охотников, 256 000 человекъ.

А збирался турской царь на насъ за моремъ и думал ровно четыре годы[808]. А на пятой год онъ пашей своих к намъ под Азовъ прислалъ.