Том 17. Твердая рука. Мексиканская месть

— Я ни на что не намекаю, ми амо. Мне только кажется, что по нынешним временам чрезвычайно трудно встретить друзей, которые из одного лишь желания помочь ссужали бы пятьюдесятью тысячами пиастров человека, — простите за откровенность, ваша светлость, — дела которого находятся в таком положении, как ваши. Я думаю, что не мешало бы разобраться в мотивах столь необычайной щедрости. Дон Фернандо вздохнул. В глубине души он сам разделял опасения дона Хосе. Но, следуя тактике людей, не желающих сознаться в своей ошибке и не знающих, как оправдать ее, маркиз круто перевел разговор на другую тему:

— Возьмите с собой трех… пожалуй, даже четырех пеонов.

— К чему, ваша светлость?

— Они будут охранять вас на обратном пути.

— Полноте, ваша светлость! — рассмеялся дон Хосе. — Охрана мне ни к чему. Здесь вам эти пеоны будут полезнее, чем мне. В Эрмосильо я куплю для перевозки золота вьючного мула… И хотел бы я увидеть того ловкача, который сумел бы отбить его у меня!

— Я все же полагаю, что вам не мешает захватить с собой конвой.

— Позвольте вам заметить, ваша светлость, что тогда уж на меня наверное нападут разбойники.

— Что хотите вы сказать? Любопытно!

— Очень просто, ми амо: одинокому путнику легче проскочить незамеченным по нашим дорогам, которые нынче кишат разбойниками всех видов и мастей.

Дон Фернандо невольно улыбнулся — до того забавным показалось ему рассуждение управителя.

— Ну, знаете, дон Хосе, в том, что вы сказали, мало убедительного.

— Напротив, — возразил дон Хосе. — Видите ли, ваша светлость, эти разбойники прерий — хитроумный народ, даже слишком хитроумный, что весьма часто и губит их. Им никогда и на ум не придет, что какой-то несчастный метис, с жалким мулом в поводу, везет с собой пятьдесят тысяч пиастров. Но конвой из вооруженных пеонов обязательно вызовет их подозрения, они захотят проверить, по какому случаю снаряжена такая пышная свита, и я буду ограблен.

— Возможно, вы правы, дон Хосе.

— Я безусловно прав.

— Ладно, не буду больше настаивать, дон Хосе; поступайте как знаете.

— Будьте спокойны, ваша светлость, я вручу вам все ваши деньги, до последнего пиастра. Ручаюсь вам!

— Дай Бог! Вот вам векселя. Поедете, когда сочтете нужным. Счастливого пути!

— Через час я буду уже в дороге, ваша светлость. Дон Хосе аккуратно сложил векселя, засунул их за пазуху и, поклонившись маркизу, вышел. Он направился прямо в кораль, где в несколько минут заарканил мустанга с тонкими ногами, небольшой головой и пылающим взором и, тщательно почистив, оседлал его. Затем дон Хосе проверил свое оружие, пополнил запасы пороха и пуль в своей альфорхе и, уложив туда же дорожную провизию, вскочил в седло. Но прежде чем покинуть асиенду, он подъехал к одному из строений, стоявшему немного поодаль от главных зданий, и, остановив здесь коня, осторожно стукнул два раза в окно. Из отворившегося окна выглянула голова дона Руиса.

— О, да это дон Паредес! — воскликнул он. — На плантацию? Подождите меня, поедем вместе.

— Не беспокойтесь, ниньо. На плантацию еще рано. Я собрался в дальнюю дорогу.

— Уезжаете?

— Да, всего на несколько дней, по поручению его светлости.

— А по какому делу и куда?

— Маркиз сам расскажет вам обо всем, ниньо.

— Ладно. Но разве одно только желание проститься со мной заставило вас постучаться в мое окно?

— Нет, конечно. Я намеревался дать вам один совет, прежде чем покинуть асиенду.

— Совет?

— Да, и весьма серьезный. В мое отсутствие, ниньо, следите внимательно за вашим гостем.

— За сенатором?

— Да, за доном Руфино Контрерас.

— А в чем дело?

— Следите за ним, ниньо, не упускайте его из виду. Вот и все. До свиданья, ниньо! — И, явно не желая отвечать на дальнейшие вопросы молодого человека, дон Хосе дал шпоры коню и галопом поскакал из ворот асиенды.

Глава XI

В ПУТИ

Мексика, если принять во внимание соотношение между ее населением и территорией, — одна из самых безлюдных стран земного шара. В европейских странах существует множество различных и удобных видов транспорта, Мексика же знает только один способ передвижения — коня. В центральных штатах, а также в штатах, расположенных близ берегов Атлантического океана, некоторые города связаны еще между собой дилижансами. Эти экипажи меняют лошадей в тавернах или на постоялых дворах, где путешественники могут заночевать. Но в этих тавернах, напоминающих сицилийские харчевни или испанские корчмы, путешественник, кроме крыши для ночлега, не найдет ничего, разве только обеденный прибор, к тому же весьма примитивный. Другими словами, помимо лровизии, путешественник вынужден таскать с собой и постель, если только он не предпочитает спать, закутавшись в свой плащ, на голой земле, которая заменяет пол в помещениях мексиканского постоялого двора.