Том 2. 1960-1962 гг.

И Поль подчинился. Он ласково потрепал Лина по необъятной спине, встал и подошел к балюстраде. Солнце зашло, на ферму опустились теплые прозрачные сумерки. Где-то близко играли на пианино и очень красиво пели на два голоса. «Эхе-хе!» ― подумал Поль. Он перегнулся через балюстраду и тихонько испустил вопль гигантского ракопаука, потерявшего след.

ДЕСАНТНИКИ

Спутник был огромен. Это был тор в два километра в поперечнике, разделенный внутри массивными переборками на множество помещений. В кольцевых коридорах было пусто и светло, треугольные люки, ведущие в пустые светлые помещения, были распахнуты настежь. Спутник был покинут невероятно давно, может быть миллионы лет назад, но шершавый желтый пол был чист, и Август Бадер сказал, что не видел здесь ни одной пылинки.

Бадер шел впереди, как и полагается первооткрывателю и хозяину, и Горбовский и Валькенштейн видели его большие оттопыренные уши и светлый хохолок на макушке.

― Я ожидал увидеть здесь запустение, ― неторопливо рассказывал Бадер. Он говорил по-русски, старательно выговаривая каждую букву. ― Этот Спутник заинтересовал нас прежде всего. Это было десять лет назад. Я увидел, что внешние люки раскрыты. Я сказал себе: «Август, ты увидишь картину ужасающего бедствия и разрушения». Я даже приказал жене остаться на корабле. Я боялся найти здесь мертвые тела, вы понимаете.

Он остановился перед каким-то люком, и Горбовский чуть не налетел на него. Валькенштейн, который немного отстал, догнал их и остановился рядом, насупившись.

― Абер здесь было пусто, ― сказал Бадер. ― Здесь было светло, очень чисто и совершенно пусто. Прошу вас, взгляните. ― Он сделал плавный жест рукой. ― Я склонен полагать, что здесь была диспетчерская Спутника.

Они протиснулись в помещение с куполообразным потолком и с низкой полукруглой стойкой посередине. Стены были ярко-желтые, матовые и светились изнутри. Горбовский потрогал стену. Она была гладкая и прохладная.

― Похоже на янтарь, ― сказал он. ― Попробуй, Марк.

Валькенштейн попробовал и кивнул.

— Все демонтировано, ― сказал Бадер. ― Но в стенах и переборках, а равно и в тороидальной оболочке Спутника остались скрытые пока от нас источники света. Я склонен полагать…

— Мы знаем, ― быстро сказал Валькенштейн.

— Вот как? ― Бадер посмотрел на Горбовского. ― Но что вы читали? Вы, Марк, и вы, Леонид.

— Мы читали серию ваших статей, Август, ― сказал Горбовский. ― «Искусственные спутники Владиславы».

Бадер наклонил голову.

― «Искусственные, неземного происхождения спутники планеты Владислава звезды ЕН 17», ― поправил он. ― Да. В таком случае, разумеется, я могу не излагать вам свои соображения по поводу источников света.

Валькенштейн пошел вдоль стены, озираясь.

— Странный материал, ― сказал он издали. ― Металлопласт, наверное. Но я никогда не видел такого металлопласта.

— Это не металлопласт, ― сказал Бадер. ― Не забывайте, где вы находитесь. Вы, Марк, и вы, Леонид.

— Мы не забываем, ― сказал Горбовский. ― Мы бывали на Фобосе, и там действительно совсем другой материал.

Горбовский и Валькенштейн бывали на Фобосе. Это был спутник Марса, и долгое время его считали естественным спутником. Но он оказался четырехкилометровым тором, окутанным металлической противометеоритной сетью. Густая сеть была изъедена метеоритной коррозией и местами прорвана. Но сам спутник уцелел. Внешние люки его были открыты, и гигантский бублик был пуст точно так же, как этот. По изношенности противометеоритной сети подсчитали, что он был выведен на орбиту вокруг Марса по крайней мере десять миллионов лет назад.

— О Фобос! ― Бадер покачал головой. ― Фобос ― это одно, Леонид. Владислава ― это отнюдь другое.

— Почему? ― осведомился Валькенштейн, подходя. Он думал иначе.

— Например, потому, что от Солнца и от Фобоса до Владиславы, где находимся сейчас мы, триста тысяч астрономических единиц.

— Мы покрыли это расстояние за полгода, ― сердито сказал Валькенштейн. ― Они могли сделать то же. И потом, спутники Владиславы и Фобос имеют много общего.

— Но это следует доказать, ― сказал Бадер.

Горбовский проговорил, лениво усмехаясь:

— Вот мы и попробуем доказать.

Некоторое время Бадер размышлял и затем изрек:

― Фобос и земные спутники тоже имеют много общего.

Это был ответ в стиле Бадера ― очень веско и на полметра мимо.

― Ну хорошо, ― сказал Горбовский. ― А что здесь есть еще, кроме этой диспетчерской?

— На этом Спутнике, ― важно сказал Бадер, ― имеются сто шестьдесят помещений размером от пятнадцати до пятисот квадратных метров. Мы можем осмотреть их все. Но они пусты.

— Раз они пусты, ― сказал Валькенштейн, ― нам лучше вернуться на «Тариэль».

Бадер поглядел на него и снова повернулся к Горбовскому.

— Мы называем этот спутник Владя. Как вам известно, у Владиславы есть еще один спутник, тоже искусственный и тоже неземного происхождения. Он меньше по размерам. Мы называем его Слава. Вы понимаете? Планета называется Владислава. Естественно назвать два ее спутника Владя и Слава. Не так ли?