Том 2. Стихотворения 1961–1972

В два часа ночи,белой ночи,бледной, полярной мурманской ночибледные мурманские ребятаиграли в футбол на главной площадигорода,                 огромной, как Красная площадь.Нам не спалось от необычайностигорода, брошенного кучей косточекв глубокую тарелку котловины,а также от белости, бледности ночи.Ночи положено быть черной.Мы смотрели в окна гостиницына азартный, хотя и бесшумныйфутбольный матч                               в два часа ночи,единственный матч в моей жизни,досмотренный до конца.

Мы почему-то вспомнили Черчилля.В зимней Москве 43-го года(может быть, 44-го года)в душераздирающую стынь и стужуон увидел московских мальчишек,лижущих мороженое прямо на улице.«Этот народ — непобедимый», —написано в его мемуарахне только по поводу Красной Армии,но и по поводу московских мальчишек,лижущих белоснежное мороженоесиними от холода языками.

ЛИРИКИ И ФИЗИКИ

Слово было ранее числа,а луну — сначала мы увидели.Нас читатели еще не выдалиради знания и ремесла.Физики, не думайте, что лирики

просто так сдаются, без борьбы.Мы еще как следует не ринулисьдо луны — и дальше — до судьбы.Эта точка — вне любой галактики,дальше самых отдаленных звезд.Досягнете без поэтов, практики?Спутник вас дотуда не довез.Вы еще сраженье только выиграли,вы еще не выиграли войны.Мы еще до половины вырвалисабли, погруженные в ножны.А покуда сабля обнажается,озаряя мускулы руки,лирики на вас не обижаются,обижаются — текстовики.

«Стихи заводятся от сырости…»

Стихи заводятся от сырости,от голода и от войны

и не заводятся от сытостии не выносят тишины.Без всякой мудрости и хитростинеобходимо душу вытрястипри помощи карандаша(если имеется душа).А если брюхо ваше толсто,а жизнь смирна или тиха,пишите оды или тостыи — не касайтеся стиха.

«Инфаркт, инсульт, а если и без них…»

Инфаркт, инсульт, а если и без нихустану я от истин прописных,от правды и от кривды ежедневнойи стану злой, замученный и нервный?Как ось — погнусь, как шина — изотрусь,поскольку слишком безгранична Русь,и нас — от самосвалов до такси —

гоняют слишком часто по Руси.Легковики — мы на ноги легки.Мы, грузовозы, груз любой свеземи только с грузом грусти и тоскине одолеем, не возьмем подъем.Давайте же повеселеем вдруг,чтоб впредь нигде, никак не гореватьи не заламывать тоскливо рук,в отчаяньи волос не рвать.Давайте встанем рано поутру,не будем делать ровно ничего,а просто станем на таком ветру,чтоб сдул несчастья — все до одного.Давайте, что ли, Зощенку читать,давайте на комедию пойдем,но только чтобы беды не считать,душевный снова пережить подъем.

«Иностранные корреспонденты…»