Том 2. Властелин колец. Братство кольца. Две крепости

Был холодный серый день конца декабря. Восточный ветер свободно проносился меж голых ветвей, мотал кроны темных сосен на холмах. Рваные низкие облака мчались над землей. В вечерних сумерках отряд готов был выступить из Дольна. Первое время, по совету Элронда, предстояло идти ночами.

— У Саурона много слуг. За вами будет следить множество глаз, — напутствовал уходящих Элронд. — Враг знает о поражении Кольценосцев, и он, надо полагать, не в восторге от этого. Скоро новые его посланцы будут на севере. Остерегайтесь даже неба над головой.

Полностью экипированные путники собрались вместе. На боку Арагорна висел Андрил — другого оружия он не взял. Походная одежда Скитальца из Пустоземья скрывала боевую кольчугу. Длинный меч покачивался на поясе Боромира, гондорец нес еще щит и боевой рог.

— Если он запоет в горных долинах, — сказал воин, — пусть лучше разбегаются враги Гондора, — С этими словами он поднес рог к губам, и могучий звук породил в скалах множественное эхо, заставив всех в Дольне вскочить на ноги.

— Не скоро тебе придется трубить теперь, — с легкой укоризной сказал Элронд, помолчал и добавил: — Не раньше, чем придешь к границам своей страны, а тогда — нужда заставит.

— Пусть так, — гордо ответил Боромир, — но я всегда разрешал моему рогу подать голос в начале похода. Пусть потом нам придется идти в ночи, но я не собираюсь красться, как вор.

Гном Гимли открыто облачился в кольчужную рубаху, а к поясу пристегнул боевой топор. У Леголаса за спиной висел эльфийский лук и колчан со стрелами, а на поясе — длинный кинжал в белых ножнах. Мерри и Пиппин были вооружены мечами из Упокоища, а у Фродо из-под куртки едва виднелся Шершень. Про кольчугу он никому не сказал, даже искушенный глаз не заметил бы ее под походной одеждой. У Гэндальфа, кроме жезла, на поясе тоже висел эльфийский меч Гламдринг, похожий на его прежний Оркрист, покоящийся ныне на груди Торина, вечно спящего под Одинокой Горой.

Элронд снабдил отряд всем необходимым. В предзимье не лишними казались и меховые плащи, и другие теплые вещи. Запасы еды, одеяла, одежду и посуду погрузили на единственного пони, уходившего с отрядом, того самого, пришедшего из Брыля. Пребывание в Дольне совершило в нем разительную перемену: шкура лоснилась, он помолодел и раздобрел. Взяли его по настоянию Сэма, уверявшего, что Билл (так он прозвал лошадку) зачахнет без него и без дела.

— Эта животина почти говорящая, — уверял он, — и заговорила бы наверняка, останься тут подольше. Он вот так на меня посмотрел, ну как если бы мастер Перегрин сказал: «Не возьмешь — я все одно следом пойду».

И Билла назначили в отряд вьючным животным. При этом он единственный из всех выглядел бодро и весело.

Слова прощания были уже сказаны, и теперь путники ждали только Гэндальфа, задержавшегося у Элронда. Бильбо, зябко кутаясь в плащ, стоял в сторонке, рядом с Фродо. Арагорн сидел, расслабившись, низко опустив голову. Никто, кроме Элронда, не догадывался, что означает для него начало похода.

Сэм стоял у порога, оглаживая пони и уныло прислушиваясь к шуму реки внизу. В этот час он меньше, чем когда-либо в жизни, жаждал приключений.

— Эх, Билл, животина ты моя бедная, — бормотал он. — Лучше бы тебе с нами не связываться. Оставался бы здесь, щипал бы травку.

Билл пренебрежительно махнул хвостом, но промолчал.

Сэм поправил котомку за плечами и с беспокойством перебрал в уме: все ли взял? Кухонные принадлежности — раз, соль — о, соль у него всегда имелась при себе в небольшой коробочке; он никогда не упускал случая пополнить запас. Табак, кремень, огниво, шерстяные носки, кусочек холста, кое-какие мелочи, забытые Фродо и прибранные Сэмом (чтобы торжественно достать, когда хозяин хватится), — все было на месте, все в должном порядке.

— Эх, а веревка-то! — хлопнул он себя по лбу. — Нету ведь веревки-то! Ночью же вспомнил: «Сэм, а как насчет веревочки? Хватишься ведь, а не будет». Ну вот оно, хватился уже, а взять-то и негде.

В этот момент вышли наконец Элронд с Гэндальфом.

— Что сказать мне вам напоследок? — тихо и задумчиво обратился к отряду Владыка Дольна. — Хранитель Кольца начинает свой путь к Роковой Горе. Вся тяжесть долга — на нем. Ни бросить Кольцо, ни отдать его вражьим слугам, ни даже позволить коснуться Кольца кому бы то не было он не вправе. Остальные вольны в своих действиях. Они могут вернуться, могут выбрать другие тропы — как распорядится судьба. Чем дальше пройдете вы с Хранителем, тем труднее вам будет вернуться или покинуть его, но ничто не обязывает вас продолжать путь. Испытайте ваши сердца, примите то, что пошлет каждому из вас дорога.

— Ненадежен говорящий «прощай» на темном пути, — сурово заметил Гимли.

— Возможно, — ответил Элронд, — но пусть лучше не клянется продолжать путь во мраке тот, кто не видел настоящей ночи.

— Клятва укрепляет слабое сердце, — сверкнув глазами, стоял на своем гном.