Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815

Всюду царили уныние и инертность. Королева Луиза умерла 19 июля 1810 года. Она нередко совершала опрометчивые поступки, и ее вмешательство в политику не было удачно; но оскорбления, нанесенные Луизе Наполеоном, сделали ее предметом любви ее подданных, и она заслужила уважение потомства тем, что свою гордость королевы и женщины принесла в жертву отечеству и долгу, отправившись в Тильзит умолять своего непримиримого врага о милости. Королева не могла оправиться от волнений той ужасной зимы, когда ей, больной тифом, полуумирающей, в метель пришлось бежать без оглядки, чтобы не попасть в руки французов. В последний момент она обратилась к императору Александру, смягчившему ее горе своим ласковым вниманием, но отказавшемуся взять на себя какое бы то ни было формальное обязательство. «Мне не на что больше надеяться, — писала она своему отцу. — Конечно, настанут лучшие времена, но я не увижу их». С нею, казалось, исчез последний луч света, и среди полного молчания, воцарившегося в Германии, слышны были лишь плаксивые голоса трусливых министров, старавшихся умилостивить Наполеона. Перед своей смертью королева, возмущенная Альтенштейном, который предлагал уступить Наполеону за долги часть Силезии, добилась от короля его устранения от дел. С разрешения Наполеона государственным канцлером назначен был Гарденберг (июнь 1810 г.).

Министерство Гарденберга.

Штейн одобрил выбор короля. Однако контраст между Штейном и Гарденбергом был значителен. Штейн напоминал пророка, Гардепберг был дипломатом. Приветливый, благожелательный Гарденберг, человек с очень гибким и восприимчивым умом, являлся учеником Фридриха II, а французская революция расширила его кругозор. Он внимательно следил за эволюцией Вестфальского королевства и охотно целиком перенес бы в Пруссию вестфальские учреждения. Уничтожить кастовые и областные привилегии, возложить на всех граждан одинаковые повинности и обеспечить им одинаковые права, тесно связать их с государством посредством строго централизованной администрации — такова была нель, которую он постоянно преследовал, несмотря на множество мелких отступлений. Если Гарденберг и уступал часто давлению со стороны представителей сословных интересов и традиций, все-таки надо помнить, что современная Пруссия именно от него ведет свое начало. Ревниво относясь к своей власти, Гарденберг не любил входить в подробности работы, но он умел окружать себя замечательными сотрудниками, такими как Бюлов, Журдан, Гиппель, Раумер, Шарнвебер, причем он всех поддерживал и возбуждал их пыл в работе своим бодрым оптимизмом. Вокруг него создается прусская администрация, высокомерная, самоуверенная, но честная, сведущая, трудолюбивая, та администрация, которая вместе с университетами и армией обеспечила мощь государства.

Самой настоятельной задачей было урегулирование финансовых затруднений. У Гарденберга были очень широкие замыслы: обширные внешние займы, чтобы освободиться от обязательств перед Францией, основание национального банка с целью укрепления государственного кредита. Эдикт о государственных финансах (27 октября 1810 г.) возвещал, что впредь все граждане будут подлежать одинаковым налогам на общих основаниях, и в частности обещал равенство поземельного налога. Эти прекрасные обещания остались мертвой буквой: прусский долг Франции не был погашен; феодальная собственность ускользнула от общего обложения. Канцлер обладал наивной самонадеянностью, весьма поддерживавшей его в критических обстоятельствах; его ум не страшился самых тяжелых затруднений, и неудачи не повергали его в уныние. Когда не удалось уничтожить привилегии, он попытался поколебать их косвенным образом, установив налоги на доход, на роскошь, на разные предметы потребления. Налоги эти не всегда удачно были разработаны; многие из них не оправдали ожиданий, другие вызвали такое осуждение, что Гарденберг должен был видоизменить или даже отменить их. Во всяком случае он избежал банкротства, обеспечил казне необходимые ресурсы, а главное — он мало-помалу приучил страну к единообразной финансовой организации, одинаковой для крестьян и для городских обывателей, для знатных и для бюргеров.