Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815

Сколько времени будет длиться это стремление к ограничению власти, к контролю, это кипучее увлечение парламентскими идеями? Для суждения об этом скоро представился случай. Александр подписал указ, которым устанавливался двенадцатилетний срок военной службы для дворян, состоявших в унтер-офицерском чине. Это было нарушением «жалованной грамоты дворянству». Когда этот указ был доставлен Сенату, Северин Потоцкий подал сигнал к оппозиции: он предложил высокому собранию воспользоваться своим правом представления. Сенаторы, зная, что Потоцкий в милости при дворе, вообразили, что этот маневр был им согласован с царем. Они были в восторге от того, что могли без всякого риска предстать в глазах общества окруженными ореолом независимости и либерализма. Несмотря на увещания генерал-прокурора, решили выбрать комиссию, которая доставит императору представления Сената. Трое уполномоченных сенаторов, к великому своему удивлению, были очень плохо приняты Александром и удалились в полной растерянности. Сенат получил строгий выговор за то, что «вмешивается в дела, кои его не касаются», и ему было приказано обнародовать указ. Новосильцев был вынужден приложить руку к составлению этого выговора. Чарторыйский попробовал пошутить с императором по поводу «чрезвычайной тревоги, которую он испытал при этом поведении Сената», но добавляет: «мои шутки были плохо приняты Александром… Это был луч света, брошенный на его истинный характер».

Впрочем, Чарторыйский, наблюдавший работу Сената, говорит: «По своему составу русский Сенат из всех политических учреждений мира менее всего способен заставить себя уважать и действовать самостоятельно… Это — манекен, который можно и нужно двигать по своему желанию, так как иначе он совсем не будет действовать… Сенат сделался пристанищем всех конченных и неспособных людей, всех инвалидов и лентяев империи. Когда человек ни к чему не пригоден, его делают сенатором». Возвращаясь к характеру царя, Чарторыйский говорит: «Он любил проявления свободы, как любят театральное зрелище. Он бы охотно согласился, чтобы все были свободны при условии, что все будут добровольно исполнять только его волю».

Учреждение министерств (1802). Главное, почти единственное, что было создано в это время, — это министерства, образованные в силу указа 8 сентября 1802 года. До тех пор управление империи представляло собою невообразимый хаос. Оно распределялось между Сенатом, — органом административным и одновременно судебным, — и коллегиями военной, морской, иностранных дел, торговли. Функции некоторых коллегий были неточно разграничены; так, например, военная коллегия не ведала назначением офицеров; назначения производились императором по спискам, представляемым Адъютантом. Кроме того, области, завоеванные при Екатерине II, управлялись отдельно, наподобие обширных сатрапий, почти бесконтрольно, несколькими очередными или уже бывшими в отставке фаворитами; Новороссия была огромной областью, состоявшей в свое время под управлением Потемкина, Литва — под управлением Платона Зубова. Наконец, царь имел около себя «государственных секретарей», через которых он во все вмешивался, изменяя и переделывая все по своему или по их капризу. Такая организация представляла собою в самом деле «безобразное здание».

Указом 1802 года учреждено было восемь министерств: внутренних дел и полиции, финансов, юстиции, народного просвещения, торговли, иностранных дел, морское, военное. Во главе каждого из них стоял министр, при котором находился товарищ министра (помощник). То было подражание европейской организации, значительный успех в смысле большего порядка и точности. Однако наличие во главе каждого министерства министра и товарища министра не могло не вызывать конфликтов. Такое устройство могло быть оправдано лишь соображениями политического надзора: каждый из них обязан следить за другим и в случае надобности доносить на него. Александр 1 воспользовался учреждением министерств как удобным случаем для того, чтобы назначить своих ближайших друзей на официальные посты. Кочубей был поставлен во главе министерства иностранных дел (впоследствии он передал этот пост Александру Воронцову, при котором товарищем министра состоял Чарторыйский), затем он был назначен министром внутренних дел, а Строганов — товарищем министра. Новосильцев занял такую же должность при поэте Державине, назначенном министром юстиции.