Читаем Том 3 полностью

Разве мог он, получивОт родителей посланье,Продолжать свои скитанья?Я уверен, что он жив.Более того, замечу:Коль предчувствия не лгут,То сегодня же он тутПопадется вам навстречу.

Лусинда

В день, когда песок, что нынеУстилает берега,Превратится в жемчуга;В день, когда из ясной синиЛивень золотой прольется;В день, когда мы, взяв ведро,Сможем черпать серебро,Словно воду, из колодца;В день, когда мы сможем братьУгли голыми руками,А река, что перед нами,Потечет от моря вспять;
В день, когда, как флот Энея,Корабли, что тут стоят,Превратятся в рой наяд;[14]В день, когда на каждой рееРозы расцветут живые;В день, когда диск солнца вдругОбновит извечный круг,Встав на западе впервые;В день, когда слетят с небесНаземь звезды и планеты,—Здесь, на набережной этой,С ним я встречусь. В день чудес.

Флорело

Все устроит рок могучий.Что в неведенье своемМы несбыточным зовем,То подстраивает случай.Здесь, как я уж говорил,Встретишься с людьми любыми,И не только что с живыми,—С выходцами из могил.

Лусинда

Упования моиЗаблудились в дебрях горя.В яростном житейском море,Бросив руль своей ладьи,На родные берегаВзором я гляжу усталымИ несусь, гонима шквалом,В гавань своего врага.

Флорело

Не довольно ль маскарада?

Лусинда

Я не вижу в нем вреда.

Флорело

Что ж, пускай. Но уж тогдаГоворите так, как надо.

Лусинда

Если о любовной мукеМожет рассказать цветок,И луна, и мотылек,Если скорбь есть в каждом звуке:
В диком реве водопадаИ в журчании ручья,—Может быть, смогу и яРазговаривать как надо.Хоть слова людские слабы,—Грустной повестью своейИз бесчувственных камнейВыжать слезы я могла бы.

Флорело

Я, сеньора, не о том.Вы цыганкою одеты,И должна одежда этаБыть в согласье с языком.Вы могли бы без трудаЗдесь прослыть цыганкой истой,Если бы не слишком чистыйВыговор. Вот в чем беда.

Лусинда

Ну, а нравится тебеВид мой?

Флорело

Вид? Он без изъяна.Что ж, красавица гитана,Погадай мне о судьбе.

Лусинда

Ручку мне позолоти,Розанчик ты мой пригожий.

Флорело

Браво! Вот теперь — похоже.

Лусинда

Ну, тебе пора идти.Я же здесь, в тени укромной,Притаюсь.

Флорело

Да будет так.

Лусинда

О возлюбленный мой враг!О дон Лопе вероломный!

Флорело уходит.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Лусинда одна.

Лусинда

Перейти на страницу:

Все книги серии Лопе де Вега. Собрание сочинений в шести томах

Том 1
Том 1

Эпоха Возрождения в Западной Европе «породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености». В созвездии талантов этого непростого времени почетное место принадлежит и Лопе де Вега.Драматургическая деятельность Лопе де Вега знаменовала собой окончательное оформление и расцвет испанской национальной драмы эпохи Возрождения, то есть драмы, в которой нашло свое совершенное воплощение национальное самосознание народа, его сокровенные чувства, мысли и чаяния.Действие более чем ста пятидесяти из дошедших до нас пьес Лопе де Вега относится к прошлому, развивается на фоне исторических происшествий. В своих драматических произведениях Лопе де Вега обращается к истории древнего мира — Греции и Рима, современных ему европейских государств — Португалии, Франции, Италии, Польши, России. Напрасно было бы искать в этих пьесах точного воспроизведения исторических событий, а главное, понимания исторического своеобразия процессов и человеческих характеров, изображаемых автором. Лишь в драмах, посвященных отечественной истории, драматургу, благодаря его удивительному художественному чутью часто удается стихийно воссоздать «колорит времени». Для автора было наиболее важным не точное воспроизведение фактов прошлого, а коренные, глубоко волновавшие его самого и современников социально-политические проблемы.В первый том включены произведения: «Новое руководство к сочинению комедий», «Фуэнте Овехуна», «Периваньес и командор Оканьи», «Звезда Севильи» и «Наказание — не мщение».

Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега

Драматургия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги

Похожие книги

Кража
Кража

«Не знаю, потянет ли моя повесть на трагедию, хотя всякого дерьма приключилось немало. В любом случае, это история любви, хотя любовь началась посреди этого дерьма, когда я уже лишился и восьмилетнего сына, и дома, и мастерской в Сиднее, где когда-то был довольно известен — насколько может быть известен художник в своем отечестве. В тот год я мог бы получить Орден Австралии — почему бы и нет, вы только посмотрите, кого им награждают. А вместо этого у меня отняли ребенка, меня выпотрошили адвокаты в бракоразводном процессе, а в заключение посадили в тюрьму за попытку выцарапать мой шедевр, причисленный к "совместному имуществу супругов"»…Так начинается одна из самых неожиданных историй о любви в мировой литературе. О любви женщины к мужчине, брата к брату, людей к искусству. В своем последнем романе дважды лауреат Букеровской премии австралийский писатель Питер Кэри вновь удивляет мир. Впервые на русском языке.

Анна Алексеевна Касаткина , Виктор Петрович Астафьев , Джек Лондон , Зефирка Шоколадная , Святослав Логинов

Фантастика / Драматургия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Синдром Петрушки
Синдром Петрушки

Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Arki , Дина Ильинична Рубина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Пьесы / Драматургия