Том 3. Корни японского солнца

На канале сегодня весь вечер воют собаки, на разные голоса, тоскливо. Я рассмотрел: приплыла целая сампана с собаками. Я спросил боя, в чем дело. Оказывается, этих собак по каналу привезли из провинции, и они пойдут на убой, на пищу. – Мы, Локс, Крылов и я, живем здесь потому, что нас послала русская революция, потому что мы, русские, стали против всего мира. – Локс сидит в столовой за столом, в горе апельсиновых корок, над английской книгой о Китае: некогда Локс просидел год в одиночке, в крепости, – он говорит, что там у него выработалась привычка разговаривать с самим собою: – я пишу на машинке, – я слышу, как он, читая англичанина, комментирует вслух, наедине сам с собою, по-русски… Опять выходил на террасу: Бэнд уходит во мглу, Ван-пу и канал все в огнях фонариков, дует ветер, лают собаки, над землей в облаках идет луна, совсем зеленая, как у нас зимой – быть может, это на самом деле совершенно не лето и не Китай, – а глубокая сибирская ссылка?!. – Мой сверчок помер, – должно быть, от жажды.

…на этом месте прерывал писание: решили с Локсом поиграть в шестьдесят шесть – в ссыльную игру… да обошел весь дом и карт не нашел. Решили твердо – завтра же – купить карты и маджан. О моем пароходе ничего не известно.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Вырезка из местной газеты – –

«Опять о парках.

Английская колония с трудом мирится с тем, что, не желая обострять и без того довольно натянутых отношений, власти сеттльмента, не издавая новых постановлений, решили смотреть сквозь пальцы на то, что китайцы проникают в те парки, куда, еще недавно, их не пускали, а также располагаются на лужайках Бэнда, до текущего лета также бывших недоступными для них.

Вчера опять на страницах „Норд-чайна-дэйли-ньюс“ появилось негодующее письмо иностранца, в котором он спрашивает, пересмотрел ли муниципалитет правила пользования парками, а если пересмотрел, почему об этом ни слова не опубликовано в газетах?

И далее негодующий иностранец рассказывает, как он и его супруга в течение четырех часов вечером пытались найти себе местечко на скамейках лужаек Вэнда, но все скамейки были забиты китайскими кули. Поведение кули, лежавших на траве, шокировало супругу автора письма»…

О Пекине.

Пекин – город мандаринов, храмов, пагод, ворот, стен, площадей, – город конфуцианской вежливости и тишины, – лотосовый город озер, каналов, храмов Неба, Солнца, Тишины, Пыток, Пятисот Будд, – столица древнейшей в мире, сверстной египетской, китайской культуры, где дворцы, храмы и памяти столь же фундаментальны, как пирамиды. Пекин – –

Пекин – –

В рассказе о Лю-хфе американская мисс Брайтэн танцевала чарльстон на алтаре Храма Неба – –

В посольстве СССР в Пекине один из секретарей посольства подарил мне тетрадь стихов, ему, в свою очередь, подаренную автором этой тетради, моим соотечественником, содержащимся под стражей за убийство в пекинской государственной тюрьме. Автор подарил стихи секретарю, когда посольские сотрудники осматривали тюрьму.

Китай – Пекин – пекинская китайская тюрьма – –

Вот стихи моего соотечественника, соработника по творчеству – –

ПАРОХОД!