Том 3. Non-fiction

ИК: Издательство «Ультра. Культура» политизировано настолько, насколько политизирована сама жизнь. Наша политизированность воспринимается как повышенная на фоне чрезмерной деполитизированности основных мейнстримовых российских издательств. В условиях другой страны это бы не так смотрелось. Абсолютное большинство издательств отказывается печатать книги на актуальные современные темы. Это внутренняя самоцензура не идеологического плана. Просто владельцы издательств — это, как правило, бизнесмены постсоветской генерации с определенными сложившимися вкусами. В лучшем случае они эстетизировано обращены в прошлое — классическую, иногда советскую литературу. Поколение, которое сейчас занимается культурным производством, то есть мое поколение, довольно цинично. Но оно недооценивает социальную активность различных слоев общества и ко многим важным вещам относится презрительно, кроме рыбалки, автомобилей и…

Корр: И коммерческого успеха… Получать огромные прибыли от издания Марининой ведь так приятно!

ИК: Не надо все сводить к деньгам. Если кто-то из писателей им не нравится, но может принести солидный доход, они еще сильно подумают, издавать или нет. Маринину, может, и будут издавать, но без восторгов.

Корр: Как вы относитесь к женской литературе?

ИК:

Литература, которую пишут женщины, может быть очень неплохой. Если книга хорошая, я предпочитаю не обращать внимания на пол писателя. В то же время женская литература существует как жанр, наряду скажем, с жанром детектива, ужастиков и так далее. К женской литературе как к жанру я, если честно, не питаю пристрастий. Треш-литература мне гораздо интереснее.

Корр: Как человеку разобраться в огромном море книг, «бушующем» в современных книжных магазинах?

ИК: Также, как и всегда, — верить собственным глазам и тому, что говорят друзья. Книга как вид искусства наиболее подвержена неформальным оценкам. Сарафанное радио в жизни книги играет огромную роль, это же относится и к музыке. Реклама книг — вещь достаточно сложная, она используется, прежде всего, для раскрутки каких-то брендов. Подлинный, серьезный интерес книги вызывают не благодаря рекламе. Самых тиражных сейчас западных писателей, скажем, Мураками или Коэльо, никто активно в России не рекламировал, и никто из издателей изначально не поддерживал, даже наоборот, к какому-то японцу Мураками относились с большим скепсисом. Но книги оказались востребованы читателем. И имена «выстрелили» сами собой, их успех развивался не по законам шоу-бизнеса. Более того, сам Мураками оказывал сопротивление тому, что у нас его так много.

Корр: Говорят, Москва сейчас — самый главный город мира…

ИК: Нигде, кроме Москвы, я об этом не слышал, честное слово. Это очередной миф, произрастающий из комплекса национальной неполноценности, продолжение романа под названием «Россия — родина слонов».

Корр:

Куда с культурной точки зрения движется наше общество?

ИК: Эк, куда вы метнули! Пока прогнозы неудовлетворительные, хотя, смотря о ком говорить. Молодежь — это одно, среднее поколение совсем другое. В целом идет деградация культуры, а точнее формирование культуры типично колониальной страны. Это наиболее очевидная тенденция, лежащая на поверхности. У нас очень активная молодежь, которая попала сейчас в сложную социальную ситуацию, и эта ситуация будет усугубляться еще ближайшую пару-тройку лет. Среднее поколение оскотинилось, это совершенно очевидно. Но ничто не вечно, все развивается. Хотя пик деградации еще не настал.

Корр: Что является признаками деградации?

ИК: Скудная палитра интересов общества, бессодержательная пустота культурной жизни и культурного производства. Бесконфликтность, беспроблемность, безликость, подверженность сиюминутной политической конъюнктуре, причем конъюнктуре не массово-политической, а идущей от госзаказа, периодических чиновничьих кампаний. Интересна в этом смысле смена тематики телесериалов. Сейчас на ОРТ закрывают 51 сериал, все про ментов и бандитов. Бандитов теперь не будет, потому что последняя установка — позитивный образ простого человека. По механизмам создания это все не советское, но по формам, безусловно, как в эпоху соцреализма. Наше TV сильно монополизировано, все средства распределяются из одной-двух кормушек, оттуда поступает и заказ на форму и содержание. Два жанра сейчас находятся в самом худшем положении — популярная музыка и телевидение. Что же касается поколений, то в лучшем положении, конечно, молодежь. Прежде всего, потому, что она пока не раскрылась с точки зрения собственного содержания, это дело будущего.

Корр: Как вы относитесь к светской жизни, и участвуете ли в ней?