Том 3. Non-fiction

ИК: Не вижу никакого противоречия. Любая революция есть диалектическое отрицание отрицания и, следовательно, в некоторой степени апелляция к исторически предшествовавшей системе отношений. В этом смысле, что бы там ни думал Эвола, «неконсервативных» революций не бывает в принципе. Любая революция есть конфуцианское «восстановление смыслов», утраченных в процессе семантического размывания дискурса. В белом венчике из роз впереди (а не позади, как известно) Иисус Христос.

АФ:

Насчет Вашей статьи о Поколении Х в «Иностранной Литературе» — а можно ли вообще ставить поколение в рамки формулы? Люди находятся на разных полюсах и в любой точке между ними в любом поколении. То, что описал Коупленд, изобразил на сцене Билли Айдол, и довели до самопародии многие режиссеры, — на самом-то деле небольшое и размытое подмножество, не очень даже заметное за десятками других. Не является ли это более фразой или мифологемой, чем реальным явлением?

ИК: Этот спор был завершен где-то в тринадцатом веке реалистами и универсалистами. Обобщения настолько же сущностны, как и частности. Наличие собак-предателей не мешает нам говорить о «собачьей преданности», также как и называть предателя — собакой. Мифологема — это «реальное» явление, даже более «реальное», чем Реальное, так как реальность есть именно совокупность языковых мифологем.

АФ:

Насчет Ваших комментариев о романе Ника Кейва и концепции вселенской провинциальности. На мой взгляд, провинциальность — это внутреннее состояние человека, а не то, как он смотрится в определенной среде. Можно находиться в Надыме и ощущать его центром вселенной, поглядывая с сочувствием на Москву, Лондон и Сан-Франциско. Но идея Ваша все равно очень интересная. Вопрос к теме — принимает ли «большая» литературная тусовка выходца из «чуждой» рок-среды, или таких понятий уже нет больше в природе?

ИК: Любая тусовка неохотно принимает выходца из чуждой среды, иначе, в чем же ее идентичность как тусовки? Проблема в том, что любая коллективная идентичность — это ограниченность. Там, где двое соберутся во имя третьего, третий с ними — Сатана. Из всех тусовок самые противные и ограниченные — это нации. Национализм — отличный пример того, что ни одна коллективная идентичность не обладает имманентной «благодатью»: основываясь на признаваемом банальным сознанием «натурально позитивном» принципе биологического альтруизма, она приводит к намного более жутким последствиям, чем самые разнузданные формы «эгоизма-индивидуализма».

АФ:

Извечная проблема творческого человека — это удержание баланса между «чистым искусством» и политикой, злободневными вопросами жизни. Судя по материалам сайта «Ультра. Культуры», избежать политизации не удается, не так ли? Не могли бы Вы дать свою оценку того, что происходит сейчас в России?

ИК: То же, что и во всем мире, — наступление «человека по Протагору», который в пределе своем есть дадджаль, антихрист.

АФ:

В продолжение темы «другой стороны холма», традиционный вопрос «Terra Nova»: что Вы думаете о русской диаспоре заграницей, и какую роль она играет и будет играть в развитии национальной культуры?

ИК: Удивительно, но не вижу за ней никакой особой роли, именно опираясь на опыт советского периода, который, по мнению многих, свидетельствовал как раз об обратном. Диаспора советского периода была зеркальным отражением метрополии со своими парткомами, генеральными линиями, терминологией, зеркально отражавшей терминологию «совдепии». То же самое и с постсоветской диаспорой — чтобы убедиться в этом, достаточно зайти на любые русскоязычные блоги. В определенном смысле дискурс любой нации — это инвариант, похожий на дискурс какой-нибудь наркотической субкультуры, ибо национальность — такая же аддикция, как, скажем, героинизм или алкоголизм. Со своим сленгом и своими навязчивыми темами. Человечество двигают вперед только личности, сумевшие в той или иной степени восстать против своих быдло-наций, выйти за пределы своих душных тусовок. Хотелось бы дожить до такого времени, когда «русский» (француз, американец, индус, эскимос) станет бранным словом, обозначающим интеллектуальную ограниченность того, кому оно адресовано.

АФ: Я согласен и не согласен с Вашей оценкой русской диаспоры за границей. Конечно, это не претензия на некую «Роль», Боже упаси, и люди, безусловно, очень разные и по эту сторону холма. Просто, по моим наблюдениям, весьма значительный процент «уехавших» обладает жизненной энергией, самостоятельностью суждений, разнообразием интересов (например, к литературе, музыке, истории, технологиям и т. п.). И, самое главное, неравнодушием, которое не всегда характерно для значительной части людей «оставшихся»… Это и явилось одной из причин создания «Terra Nova» — некоего объединяющего community для людей, которые имеют интерес в жизни, видят русскую культуру как часть мировой и, по большому счету, попросту не избегают мыслить. А «душные тусовки» с «навязчивыми темами» — это да, не в бровь, а в глаз!