Том 3. Орлеанская дева. Эпические произведения

Долго с печалью одна бродив по лесам, ДамаянтиСпутников много имела теперь, но была и меж нимиВсе, как и прежде, с печалью одна. По горам, по долинамШумным потоком валил караван. Вот однажды с закатомСолнца они очутились у тихого озера; в темномЛесе скрывалось оно; берега облекались зеленымБархатом свежей травы; как стекло, неподвижно-прозрачныБыли воды; и в чистом зеркале их водяныеРозы и лилии ярко сияли, и бисером пеныЛегкие струйки, ласкаяся к ним, осыпали их листья.Берег кругом был излучист, и воды в него то глубокойБухтой входили, то он в их широкое лоно зеленымМысом вдавался. Усталые путники, в этом приютномМесте ночлег учредив и снявши с слонов и верблюдовЛишнее бремя, спокойно легли на траве под открытымНебом и скоро заснули. Вдруг в полночь (когда в караванеВсе как мертвые были от сна) с горы прибежалаС страшным храпеньем стая диких слонов, чтоб в потокеЖажду свою утолить, пылая томительным жаром.

Но, почуявши близость слонов каравана, с свирепымБешенством, пенясь и фыркая, кинулись все на заснувшихСмирных врагов; никакою силою грозных чудовищБыло нельзя удержать; как в долину, сорвавшись с высокойГорной вершины, катятся скалы, так, ломая деревья,Вдруг слоны ворвались в караван и топтали лежащихСонных людей. Со стоном и криком все поднялися,Все смешались — слуга, господин, старик и младенец;Ночью, страхом и сном обуянные, сами не зная,Что за беда и откуда, кто в лес, кто к воде побежали.Слыша храпенье и топот, видя во мраке мельканьеЧерных огромных теней, давимые тяжкой ногою,Острым клыком пронзенные, сжатые хоботом сильным,В диком беспамятстве, люди, верблюды и кони бросалисьДруг на друга и сами в смятенье друг друга губили,Силясь спастися: те кучей на дерево лезли, цепляясьНизшие за ноги высших, и падали вместе, другиеВ яму свергались, или набегали на камень, иль в водуСлепо кидалися: разом исчез караван многолюдный.Многих в минуту всеобщей беды корысть обуяла;

Голос лукавый шепнул им: «Куда вы бежите? погибельОбщая — общим и всякое стало богатство; беритеВсе, что достанется в руки; вот куча рассыпанных перлов,Вот драгоценные камни, вот золото, смело хватайте;Нищий нынче — завтра будет богач…» И погиблиВсе, кто, предавшись корысти, замедлили бегством спастися.В это мгновенье, когда, как поток, разливалась повсюдуГибель, проснулась хранима силой богов Дамаянти.Видя очами такой дотоле невиданный ужас,Видя и слыша, как мчалася смерть над ее головою,Вся трепетала она и, готовясь погибнуть, грустилаТолько о милом, далеком, навек покидаемом друге.Но когда миновалася буря и снова все сталоТихо в лесу, собрались понемногу спасенные. «Чем мыГнев несказанный такой на себя от богов обратили? —Так рассуждали они. — Позабыли ль почтить мы дарамиБога, сокровищ хранителя? Иль караваном был встреченКто-нибудь, дерзкий хулитель бога торговли? Иль птицы,Нам враждебные, в эту ночь пролетели над нами?

Или то было влиянье зловредных планет?..» НапоследокВот что сказали они: «Вся беда нам от встречиС этой безумной, нагой, исчахлой и бледной бродягой.Кто она? Чародейка, жена иль дочь великана,Небом проклятая? Если опять на глаза попадетсяЭта волшебница нам, то ее мы не добрым приветом,Камнями встретим. Она своим колдовством погубилаНаш караван». Такие слова в темноте ДамаянтиСлыша, с печалью, стыдом и страхом в чащу леснуюСкрылась. «О горькая участь моя! — она говорила,Тяжко рыдая. — О счастье, меня обманувшее! сноваЦелым светом покинута я. Какою виноюЯ на себя навлекла гоненье такое? Кому яДелом, иль словом, иль мыслию зло приключила? Знать, в прежнейЖизни была я преступна; за то и в теперешней должноМне до гроба страдать, за то и гоненье такоеМне от людей, за то и разлука с супругом, утратаЦарства, от милых детей и от милых родных отлученье,Странствие по лесу, полному тигров и змей, бесприютностьВ холод и зной, нищета, сиротство, и ужас, и горе».

Утро меж тем занялось; в небольшую толпу собралисяВсе, не погибшие в страшную прошлую ночь, и в дорогуСнова отправились, плача о горькой утрате богатства,Плача о мертвых друзьях. Вот снова покинута имиВ диком лесу Дамаянти, и горе ее превышалоВсе их страдания вместе. «О! чем же, чем (говорила,Плача, она) такую беду на себя навлекла я?Злая участь моя и слонов приманила на гибельЭтих несчастных, мне давших защиту; за то и должна яДолгим страданьем свой выплатить долг; я чувствую в тяжкомГоре моем всю истину древнего слова: без волиНеба никто не умрет,и моей истерзанной грудиХобот слона не коснулся. Так! без судьбы совершитьсяС нами ничто не может на свете; я за собоюС самых младенческих лет никакого не ведаю злогоДела, не помню ни мысли худой, ни виновного слова —В том ли мое преступленье, что я для прекрасного НаляСветлых отвергла богов, и не мстят ли уж гневные богиМне за земную любовь безотрадной земною печалью?»Так говоря, Дамаянти пошла по следам караванаИздали, в чаще таяся лесной, как в облаке месяц.