И Баруман ответствовал Зорабу:«Там много витязей, с которыми сразитьсяТебе великой было б славой;Но знать хочу, о ком ты мыслишь сам?О! благородно пламенеет,Как факел, ночи озаритель,Твоей души отважность молодая!Но берегись, чтоб не упалТвой факел в воду, — в хладной влагеОн заклокочет, зашипитИ, задымяся, вдруг погаснет;Не ведай страха, но врагаНе презирай: непостоянно счастье;За ним твой конь летит, как на крылах,Но миг один — во рву и конь и всадник.Был мир, война спала —Ее теперь ты разбудил;Но знаешь ли, какую схватитОна добычу жадными когтями?Не удивляйся ж, примечая,Что я дрожу, — не за себя дрожу я,Дрожу за всех, чей будет вынут жребий,И за тебя — судьбина прихотлива,Она всегда бросается на лучших.Иди же в бой, Зораб,Не опрометчивым ребенком,А твердо-осторожным мужем.Благодари Афразиаба,Что сильною тебя снабдил он ратью;Стой с нею здесь, прикрытый крепким замком,Упершися в него ее крылом, —И враг тебя не одолеет; если жЗахочешь славы — пусть тобойНа поединок вызван будетТот витязь, кем стоит ИранИ кто, сраженный, увлечетВ свое падение всю силуИ все величие Ирана».Так говорил Зорабу,Мешая мед советаС отравою измены,Коварный Баруман;Но не посмел и он назватьПо имени Рустема; он бледнелПри этом имени — измена,Как тайная змея,Его сосала сердце.Без подозренья, без тревоги,Полюбовавшись на блестящий,Равнину всю покрывший стан,Зораб пошел с подзорной башниИ пир велел роскошный приготовить,Чтоб весело, при звуке флейт и арф,При звоне кубков, при шипеньеЗлато-пурпурного вина,Отпраздновать с друзьямиВрагов желанное явленье.