Читаем Том 3. Письма и дневники полностью

К Колос. 3, 1–2, 14–15: Аще убо воскреснусте со Христом, вышних ищите, идеже есть Христос о десную Бога седя: горняя мудрствуйте, (а) не земнаяНад всеми же сими (стяжите) любовь, яже есть соуз совершенства: и мир Божий да водворяется в сердцах ваших, о оньже и звани бысте во едином теле: и благодарни бывайте[604].


23 августа

Выписал из Послания к Колоссянам.

Зедергольм.

О Святой Троице.

Чаадаев.

Лудвиг Наполеон[605] — лучший толкователь русской истории.

Был у маменьки смотреть невесту Попова[606].

Разговор с Самариным.

Кошелев о «ду́хах», об отношении вещественных действий к миру духовному.

О деторождении и о монашестве.


24 августа

Просидел у Кошелева с Самариным до 3 часов утра. Воспоминание о Рожалине.


25 августа

Все утро ходил отыскивать портфель.

Вечером к Шевыреву с Зедергольмом и Филипповым. Там слушал рассказы о Гаазе служившего с ним доктора Собаковского[607].


26 августа

Именины жены.

В. К. Шультен[608].

Шевырев.

Дети Жуковского[609].

Рейтерн[610].

Зедергольм.

Письмо от Васи.

Маменька с сестрою[611].


27 августа

Шультен.

Зедергольм.

Вассиан[612].

Зубная боль.


28 августа

Зубная боль.

Revue des deux Mondes[613].

Письмо от Ивана Андреевича[614].

Самарин и шахматы до 3 часов.

Зубная боль у Сережи.


29 августа

Виделся с Зедергольмом.

Был у обедни.

Ездил к Неч.[615] и не застал его.

Сидел с женой.

Ввечеру <зачеркнуто>.

Когда мы встретим человека с какою-нибудь порочною наклонностию и думаем: как бы исправить его? Нельзя ли вразумить его? Нет ли случая представить ему всю дурную сторону его порока? Если же советы наши не убедят его, то нельзя ли содействовать к тому, чтобы он пришел в такое положение, в котором не имел бы возможности предаваться своей склонности, где бы удерживала его и затруднительность обстоятельств, и страх стыда людского? И между тем как мы так заботимся об исправлении близкого, внутренний голос говорит нам: «Вникни и себя самого, нет ли в тебе тоже или такой же наклонности?» Если только внешние обстоятельства мешают тебе предаться ей, а при других условиях ты сам готов бы был искать благополучия в ее удовлетворении, — то напрасно ты будешь проповедовать другому. Твоя проповедь будет суха, жестка, неубедительна и бессильна. Хотя бы даже он и согласился умом своим с твоими словами, но это согласие будет бездейственно на его волю.

Но прежде чем учить ближнего, исправь себя в самом корню своего сердца или, правильнее сказать, проси у Всемогущего исправления себе и старайся всеми силами получить его, — тогда ты почувствуешь, что благополучие человека лежит выше страстных влечений; тогда душа твоя будет согреваться мыслию об этом высшем благополучии и слова твои будут действительны на сердце ближнего твоего, сочувственно возбуждая в нем любовь к тому, что хотя невыразимое, но понимается из целого бытия человека. Если же ты сам в глубине души своей еще не понял, что есть что-нибудь желаннее удовлетворения твоей страсти, — то перестань думать об исправлении ближнего твоего. Этот ближний, которого нужно исправить, ты сам. Исправив себя, исправишь его этим самым действием. Забывая же свои недостатки и желая избрать роль спасителя над душою другого, ты только льстишь своей гордости и своему самомнению и заботишься об нем не из любви к нему, а из уважения к своим собственным достоинствам, — которые в самом деле все заключаются в твоей внутренней слепоте.


30 августа

Был у обедни.

Рейтерн.

Кошелев.

Писал об училище.


31 августа

Читал Vinet.

Писал об училище[616].

Зедергольм.

Боль в животе.


1 сентября

Чиновник из палаты.

Ездил в палату.

Газеты.

Молебен.

Чаадаев.

Маминька.


2 сентября

Vinet.

Кошелева.

Вечер внизу.

Лег поздно.

Шахматы.


3 сентября

Вине. Много у него таких мыслей, которые я почитал своею исключительною собственностию, а между тем они уже были сказаны им тому 10 лет и, что еще для меня удивительнее, не произвели никакого заметного действия на современное мышление. Может быть, та сила, которую я в них чувствую, лежит не в них отдельно, но в цельной совокупности всего воззрения, к которому они принадлежат. Многое у него сказано прекрасно. Другое слишком нарядно. Для характера степенного излишняя изысканность украшений не к лицу. Светлое не то, что яркое. Прекрасное унижается изукрашенностью. Светлая радость христианина возникает из молитвы: она блестит, но только в слезе умиления, а не в мишуре жизненной прихоти.


4 сентября

Встал поздно, потому что ночью до 3 часов лечил Наталью Петровну.

Кошелев.

Монах из Кожеезерского монастыря[617].

Потулов[618].

Две истории о двойном следе.

Раскрытие мощей Феодорита[619].


5 сентября

Наш процесс.

Письмо от Плахова[620].

Перейти на страницу:

Все книги серии Киреевский И.В., Киреевский П.В. Полное собрание сочинений в 4 томах

Том 1. Философские и историко-публицистические работы
Том 1. Философские и историко-публицистические работы

Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта /3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября /6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.В первый том входят философские работы И. В. Киреевского и историко-публицистические работы П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»Note: для воспроизведения выделения размером шрифта в файле использованы стили.

А. Ф. Малышевский , Иван Васильевич Киреевский , Петр Васильевич Киреевский

Публицистика / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Том 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения
Том 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения

Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 2. Литературно-критические статьи и художественные произведения / Составление, примечания и комментарии А. Ф. Малышевского. — Калуга: Издательский педагогический центр «Гриф», 2006. — 368 с.Издание полного собрания трудов, писем и биографических материалов И. В. Киреевского и П. В. Киреевского предпринимается впервые.Иван Васильевич Киреевский (22 марта / 3 апреля 1806 — 11/23 июня 1856) и Петр Васильевич Киреевский (11/23 февраля 1808 — 25 октября / 6 ноября 1856) — выдающиеся русские мыслители, положившие начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточнохристианской аскетики.Во второй том входят литературно-критические статьи и художественные произведения И. В. Киреевского и литературно-критические статьи П. В. Киреевского.Все тексты приведены в соответствие с нормами современного литературного языка при сохранении их авторской стилистики.Адресуется самому широкому кругу читателей, интересующихся историей отечественной духовной культуры.Составление, примечания и комментарии А. Ф. МалышевскогоИздано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»

Иван Васильевич Киреевский , Петр Васильевич Киреевский

Литературоведение
Том 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов
Том 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов

Перед читателем полное собрание сочинений братьев-славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Философское, историко-публицистическое, литературно-критическое и художественное наследие двух выдающихся деятелей русской культуры первой половины XIX века. И. В. Киреевский положил начало самобытной отечественной философии, основанной на живой православной вере и опыте восточно-христианской аскетики. П. В. Киреевский прославился как фольклорист и собиратель русских народных песен. Адресуется специалистам в области отечественной духовной культуры и самому широкому кругу читателей, интересующихся историей России.

А. Ф. Малышевский , Иван Васильевич Киреевский , Петр Васильевич Киреевский

Литературоведение

Похожие книги

Письма к провинциалу
Письма к провинциалу

«Письма к провинциалу» (1656–1657 гг.), одно из ярчайших произведений французской словесности, ровно столетие были практически недоступны русскоязычному читателю.Энциклопедия культуры XVII века, важный фрагмент полемики между иезуитами и янсенистами по поводу истолкования христианской морали, блестящее выражение теологической проблематики средствами светской литературы — таковы немногие из определений книги, поставившей Блеза Паскаля в один ряд с такими полемистами, как Монтень и Вольтер.Дополненное классическими примечаниями Николя и современными комментариями, издание становится важнейшим источником для понимания европейского историко — философского процесса последних трех веков.

Блез Паскаль

Философия / Проза / Классическая проза / Эпистолярная проза / Христианство / Образование и наука
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза