Том 3. Стихотворения, 1921-1929

Писатель боевой, задорный,С виду я легкий да проворный,На деле ж я – труженик упорный.Корить меня есть чем, к сожаленью,Но только не леньюИ не брезгливостью к черной работе.Поработал я в поте.Работал много лет без отказу,Не фыркал капризно ни разу,Кричал и «караул» и «ура»,И все почти в одиночку.Но всему своя пора.Пора и мне поставить точку

Или хоть какой-нибудь знак препинания,Чтоб завершить кой-какие начинанияПодлинней очередного фельетона.Прошу у «заказчиков» пардона!   Они по всякому случаюНалетают на меня тучею:Приказы, просьбы, напоминания,На мои отговорки ноль внимания,А иные даже стыдят язвительно:«Зазнался же ты, брат, удивительно!Ну, что тебе стоит: четыре строки!Пустяки?!»   Пустяки!

А вот ежели я, преисполнясь азарта,Попытаюсь дать всем отклик на одно лишь«восьмое марта»,То это пустяки, коль я к женскому юбилеюНадорвусь, околею,Раскорячусь пластомНад саженным бумажным листом?!   Вот почему я порою оплакиваюСвой не совсем-то завидный уделИ при телефонном звонке с диким криком привскакиваю:«Опять… женотдел?!»И, не разобрав, кто про что, ору по телефону;«Прошу пардону!..

Что!.. Юбилей!.. Из парткома?..Это не я!.. Меня нет дома!..Ничего не слышу!.. Оглох!!»Словом, целый переполох.   Коль снова нам кто угрожать отважится,Коль над гладью морской покажетсяБроненосцев антантовских дым,В грозный час я пробью боевую тревогу!А пока – я певцам молодымОчищаю дорогу:«Будет вам, ребятки, баловатьДа дробь выбивать,Танцуя у чужих рысаков на пристяжке!

Время вам, братцы, на свой лад запевать,Стариков подменяя в партийной упряжке!!»

Любимому^*

Живые, думаем с волненьем о живомИ верим, хоть исход опасности неведом,Что снова на посту ты станешь боевом,   Чтоб к новым нас вести победам.В опасности тесней смыкая фронт стальной,Завещанное нам тобой храня упорство,Мы возбужденно ждем победы основной,Которой кончишь ты, любимый наш, родной,С недугом злым единоборство!

Премьер-миннеудел'у мистеру Ллойд-Джорджу^*