Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая

Восстание на юге.

Северные заговорщики не сумели даже связать своего выступления с выступлением на юге. В тот день, когда в Петербурге шло сражение, генерал Дибич по приказу Николая приступил к аресту Пестеля и двенадцати членов общества. Аресты вызвали беспорядки в трех центрах действия Южного общества: в гарнизонах Тульчина, Каменки, Василькова. Когда на юге узнали о событии 26 декабря в Петербурге, там стали возникать самые безумные и самые отчаянные планы. Поручик Поджио требовал от полковника, князя Волконского, чтобы тот поднял полк и повел его на Петербург, с тем чтобы там провозгласить республику. Поджио предлагал отправиться туда для убийства императора. Сергей Муравьев-Апостол хотел начать революцию с Польши, организовать убийство Константина в Варшаве. Однако и он сам и его брат Матвей, а также Михаил Бестужев и другие вожаки, за которыми пристально следили, были вынуждены прятаться. Их арестовал в Трилисье полковник Гебель, но им удалось бежать. Сергей тотчас же поднял восстание в Черниговском полку и послал гонцов, чтобы собрать разбросанные повсюду части. С их помощью удалось собрать от 3000 до 4000 человек, но то были люди нерешительные, встревоженные, мучимые своей солдатской совестью. Было намерение двинуться на Киев, который мог бы стать центром обширного восстания. Но когда узнали о приближении императорских войск, то изменили маршрут. В Мотовиловке встретили две роты гренадер, которые держали сторону Константина. Сергей Муравьев-Апостол имел неосторожность сказать им: «Впрочем, товарищи, на что нам нужен Константин? Мы обойдемся без него, как и без его брата Николая… Крикнем все «Да здравствует республика!» Один старый гренадер ему ответил: «Мы охотно крикнем «Да здравствует республика», если ваше благородие нам это прикажет. Но кто же будет нашим императором?»

[59]

Сообразно получаемым известиям мятежники совершали марши и контрмарши. Войско восставших таяло на глазах. Наконец, 16 января утром, недалеко от Белой Церкви, между Устиновкой и Королевкой, восставшие оказались окруженными войсками генерала Гейсмара. Сергей Муравьев-Апостол сказал: «Нам остается только отважно умереть!» Он построил в каре шесть рот Черниговского полка и двинулся прямо на пушки. Одного залпа картечью было достаточно, чтобы вызвать беспорядочное бегство. Сергей Муравьев-Апостол упал тяжело раненным, а его брат Ипполит был ранен смертельно. Среди 700 пленных были: Бестужев, Матвей Муравьев-Апостол, Кузьмин и др. Самодержавие на юге одержало победу еще быстрее, чем на севере.

Процесс декабристов. В Петербурге, где с вечера 26 декабря первые донесения полиции беспрерывно пополнялись новыми данными, Николай уже мог отдать себе отчет в причинах, вызвавших революцию. Вторая присяга, явившаяся для солдат решающей движущей силой, была для офицеров-заговорщиков лишь поводом и удобным случаем. В то время как солдаты из уважения к своей присяге и из-за ошибочно понятого чувства верности держали сторону Константина, офицеры стояли за конституцию, за республику. Разветвления заговора распространялись по всей России. Детали его стали постепенно выясняться. Число членов этой организации было велико, и среди них находились высшие офицеры, штаб-офицеры, генералы, флигель-адъютанты императора, самые громкие имена России, «князья-рюриковичи». К вечеру были арестованы лишь люди незначительные, а руководители, избеясав картечи, собрались у Рылеева в ожидании вестей с юга и из военных поселений (где, впрочем, ничего не произошло). «Диктатор» Трубецкой скрывался у графини де Лаваль, своей тещи, или у своего зятя Лебцельтерна, австрийского посла.