Том 4. Мио, мой Мио! [Мио, мой Мио! Братья Львиное Сердце. Ронья, дочь разбойника. Солнечная Полянка]

Мы не могли уже отдыхать. Юнатан утратил всякий покой. Мы приблизились к пещере Катлы. Это заняло совсем немного времени. Стоя на горе, мы уже видели глубоко под нами реку, а на другом берегу Нангиялу. О, с какой тоской я рвался туда!

— Посмотри, Юнатан! — сказал я. — Я вижу иву. Там, где мы купались! Там, по другую сторону реки!

Казалось, мы получили привет, перелетевший к нам над водами реки, маленький привет с более светлого, поросшего зеленью берега!

Но Юнатан подал мне знак молчать; он, верно, боялся, что кто-нибудь услышит нас. Мы были теперь так близко от пещеры! Здесь гора Катлы кончалась обрывистым уступом, и Юнатан сказал, что на склоне под нами как раз находятся медные ворота, ведущие в пещеру Катлы, хотя сверху их и не видно.

Однако стражников, троих солдат Тенгиля, мы увидели сразу. И как только я заметил их черные шлемы, сердце начало стучать у меня в груди.

Мы доползли на животе до самого края скалистого уступа, чтобы хорошенько их рассмотреть. И если бы они только глянули ввысь, они бы нас увидели. Но более скверных стражников, чем эти, на свете не было. Они не смотрели ни туда ни сюда. Они только играли в кости, не думая ни о чем другом. Правда, через медные ворота не мог проникнуть ни один враг. Но зачем тогда им надо было стоять на страже? Вдруг мы увидели, как внизу распахнулись ворота и кто-то вышел из пещеры — еще один человек Тенгиля! Он нес в руке пустую плошку для еды, но тут же швырнул ее в сторону. Ворота снова закрылись за ним, и мы слышали, как он запирал их.

— Ну вот, накормили теперь этого борова в последний раз, — сказал он.

Стражники засмеялись, а один из них сказал:

— Если б он только знал, какой сегодня примечательный день, последний день его жизни! Ты ведь, кажется, говорил, что Катла ждет Урвара сегодня вечером, когда стемнеет?

— И знаешь, что он на это ответил? «Вот как, наконец-то!» И еще Он просил послать привет в Долину Терновника, ну, как там он сказал? «Урвар может умереть, но свобода — никогда!»

— Поцелуй меня в… — сказал другой, — пусть скажет это Катле нынче вечером, тогда он услышит, что она ответит.

Я взглянул на Юнатана. Он побледнел.

— Идем, — сказал он. — Нам надо уйти отсюда.

И мы поползли прочь с уступа в молчании и как можно быстрее. А когда убедились, что увидеть нас уже невозможно, бросились бежать. Мы промчались весь обратный путь не останавливаясь, пока снова не очутились возле Грима и Фьялара.

Мы сидели в горной расселине рядом с лошадьми и не знали, что предпринять. Юнатан был так печален, и я не мог ничёго сделать, чтобы его утешить. Да и я сам был огорчен, понимая, как он горюет из-за Урвара. Он думал, что сможет ему помочь, а теперь он больше в это не верил.

— Урвар, мой друг, которого мне никогда не довелось встретить, — произнес он. — Вечером ты умрешь, и что будет тогда с зелеными долинами Нангиялы?

Мы поели немного хлеба, который разделили с Гримом и Фьяларом. Я охотно выпил бы козьего молока, но его мы оставили на потом.

— Еще не сейчас, Сухарик, — сказал мне Юнатан. — Ночью, когда станет темно, я отдам тебе все, до последней капли. Но не раньше.

Долгое время он сидел такой молчаливый и обессиленный, а под конец сказал:

— Я знаю, это все равно что искать иголку в стоге сена. Но все-таки надо попытаться.

— Что попытаться?

— Попытаться выяснить, откуда вылезла Катла, — сказал он.

Хотя заметно было, что он не верит своим собственным словам.

— Если бы у нас впереди был целый год, — сказал он, — тогда, может быть!.. Но у нас всего лишь один день!

Только он произнес эти слова, как что-то произошло. В узкой расселине, где мы расположились, в глубине ее, у самого горного склона, росло несколько пышных кустов, и из этих кустов выскочил внезапно испуганный насмерть лис. Он прошмыгнул мимо нас и тут же исчез, прежде чем мы успели его разглядеть.

— Откуда, хотел бы я знать, выскочил этот лис? — удивился Юнатан. — Я должен это выяснить.

Он исчез за кустами.

Я продолжал сидеть на месте и ждать. Но его так долго не было ни видно, ни слышно, что в конце концов я забеспокоился.

— Где ты, Юнатан? — воскликнул я.

И тут наконец-то послышался ответ. И прозвучал он совершенно дико.

— Знаешь, откуда он выскочил, этот лис? Из самой горы Катлы! Там — большая пещера!

Может, все было предопределено в древние времена, во времена сказок! Быть может, уже тогда Юнатану было предназначено стать спасителем Урвара ради благоденствия Долины Терновника! И, быть может, существовали какие-то сказочные существа, которые и направляли наши шаги, а мы этого не знали? А иначе как бы мог Юнатан отыскать вход в пещеру Катлы? Как раз там, где мы поставили наших лошадей! Это было не менее удивительно, чем то, что среди всех домов в Долине Терновника я выбрал Маттиасгорден, а не какое-нибудь другое жилище.