Том 5. Дар земли

Кто ей привил такое? Насчет проповедей — в его адрес метнула. Верно: читал он ей нотации, внушал правила советской морали, а она, выходит, слушала и в душе издевалась.

Ночь между тем сгустилась дочерна, и из этой черноты, напоенной благоуханием черемухи, стаями полетели белые мотыльки. Они неслись прямо на пламя факела, но, не успев коснуться его, падали на землю, как хлопья снега.

— Здесь целые отложения образовались из опаленной мошкары, — пошутил Тризна, успокаиваясь и разливая по стаканам вино, которое захватил с собой. — Давно горит факел. Но что делать? Вначале мы по неопытности газ не сжигали, а просто выпускали в воздух, он скапливался в низинах, и бывали случаи отравлений и взрывов.

— Иногда, во время уборки, колхозники сушат под факелами зерно, — сказал секретарь горкома Скрепин, обращаясь к Мирошниченко, новичку в здешних местах. — Но если в трапе неполадки или оператор прозевает и мерник переполнится, то бывают выбросы нефти из труб. Тогда горящая нефть разбрызгивается вокруг факела метров на пятьдесят.

— Ну и?..

— Все равно сушат. Мы-то расположились здесь! Вот как на фронте, бывало… Другой раз уж так бьет, так бьет, а ты думаешь: «Нет, врешь, не попадешь! Может быть, завтра здесь снаряд ляжет, а чтобы сегодня и в меня — не бывать тому!» Но ногу однажды рвануло. — Скрепин пошевелил протезом, уложил его поудобнее на теплой земле. — Весной вокруг факелов рано зеленеть начинает, поэтому зайцы наведываются сюда за молодой травкой, коровы приходят погреться. Одним словом, отапливаем белый свет. Варварство! Предлагаю тост за нефтехимию, за ее болельщика Алексея Матвеевича. Пусть дары земли полностью идут на благо людям.

Надя сорвала кустик лебеды с опаленными ярко-красными листьями, полюбовалась их необычайной расцветкой и приколола к своей кофточке.

— Великая честь оказана сорной траве! — сказал Груздев, с дрожью в сердце наклонясь к девушке.

Надя промолчала, ощутив возникшую между ними интимность; досада на себя овладела ею.

«Зачем шутить таким человеком?.. Он и без того несчастный!» — И она, воспользовавшись первым предлогом, пересела к Юлии.

— Скучаю по Ахмадше! — шепнула ей та, мерцая кошачьими глазами. — Как я жду встречи с ним! Ты этого не можешь понять, бесстрастная кукла. Ты в самом деле похожа на фарфоровую статуэтку с золотыми волосами. — Обхватив Надю обеими руками, Юлия прижалась лицом к ее плечу и добавила нараспев: — Жажду, чтобы меня взяли в полон! Татарского ига хочу!

И обе расхохотались чуть не до слез.

— Татарского ига хочу! — повторяла Юлия шепотом.

Груздев, слушая смех девушек, тоже улыбался; над чем они так хорошо смеются? Сейчас она с Юлей шепчется, давеча с Юрой. Отчего Юрий не поехал сюда? Значит, не позвала… Значит, не нужен он ей.

13

Ночью, расхаживая по комнате светлогорского дома, Груздев думал: «Юлия действительно ветрогонка, вертлявая ломака. Почему она не замужем? Такие без любви выскакивают замуж, если брачный союз чем-то выгоден. Надя — другое дело, но похоже, ее сердце молчит: безмятежно спокойна. Кто разбудит ее?»

Алексей прислушался к музыке, приглушенно звучавшей в радиоприемнике, и снова начал ходить по комнате. Где-то танцевали. Кому-то было радостно. Груздеву при его постоянной занятости жилось интересно, хотя не очень-то весело, но он и не гнался за весельем, полагая, что его годы прошли. А вот сейчас затосковал.

«Конечно, я не пара для Нади, — размышлял он, поглядывая на часы в ожидании машины. — Далеко не всякая девушка может увлечься пожилым мужчиной. Мария и Мазепа — совсем не положительный пример! В конце-то концов что повлекло несчастную дочь Кочубея к этому предателю? Патология или величие его гетманской славы? Любовь — пора юности. Для зрелых людей, уставших от одиночества, возможен только дружеский союз, основанный на взаимной заботе, поддержке, внимании, но для этого и человека надо найти подходящего».

За широко распахнутым окном теплились звезды. В парковой роще еще светились фонари, на танцплощадке играл городской оркестр.

«А нам в молодости все некогда было. Кроме того, мы, комсомольцы того времени, считали танцы, пудру и помаду нарушением этики, пережитками прошлого. В те годы ломаке Юлии бойкот объявили бы».

В доме Дроновых окна тоже открыты, сквозь заросли молодого сада слышались негромкие звуки рояля: играла Дина Ивановна. Груздев знал и любил ее игру: эта женщина все делала хорошо. «Чем-то сейчас занимается Надя?»

Как бы в ответ из угловой комнаты донесся голос девушки:

— Да, папа. Завтра я выезжаю на Каму. Возможно, совсем к вам переберусь… Или у тебя, или у Алексея Матвеевича. Да, да. Мы с ним уже говорили. Я не хочу, чтобы тебя обвинили в семейственности.

Потом тепло и задушевно заговорила с мужем Дина Ивановна.

«Неувядшая любовь! — Груздев присел на подоконник. — Ах, Надя, Надюша! Конечно, у меня ей лучше будет работать: в семейственности никто не упрекнет. Только грустно: что ей до старого вдовца Алексея Груздева! Но ведь Лена была намного старше меня, а это не мешало нашей любви», — пришла вдруг ошеломляющая мысль.