Том 5. Произведения разных лет

Но и в этом вопросе возникает другой вопрос, в какую форму или в какой образ нужно воплощать то или другое ощущение для того, чтобы они были конкретны и понятны. Ответ, конечно, будет один со стороны масс, которые скажут, что «всякое ощущение нужно воплощать в ту форму, которая уже ясна обществу — человеческий образ, мир животных, мир растительный и мир неорганический, так как все ощущения идут от них и живут в них».

Так <как> образ человека является одной из сам<ых> разнообразн<ых> форм <по внешности> и своему содержанию, через него и выражаются все ощущения — и живописные, и мистические, и динамические, и т. д. Но, следуя этому выводу, мы в конце концов видим, к чему пришли массы и как они понимают, например, «живописное ощущение». Таковое ощущение им и по сие время неясно, оно совсем не существует, образ существует для них не как живописная ценность, но форма натуральная, как живая копия с человека, который находится в той или другой анекдотической роли быта.

Таким образом, такой путь неверный, потому что он не дает возможность ощущать то или другое состояние, сюжет заслоняет собой все то существо, которым художник живет; благодаря таковой постановке дела получается, что живописец вместо того, чтобы выразить формы своего живописного ощущения, выражает посредством живописи те формы отношений, которые создал быт.

В настоящее время живописец отчасти понял, что только в беспредметном плане он может выразить чистые свои живописные ощущения или другие, в особенности живописные и динамические.

Поэтому кубизм должен сыграть <иметь> для будущего поколения огромное значение. Кубизм явился той кульминационной точкой, к которой все время Искусство шло, но которое все время власть имущие сшибали на свою сторону служения и обслуживания либо религиозной линии поведения, либо политической. В противном случае художники обвинялись <объявлялись> врагами народа, ибо как бы не хотели ему служить.

Кубизм уже является тем пределом, той позицией, о которую разбил себя предметный образ на элементы, «Мир как образ и представление» распался на составные части. В мире Искусства хотя и было это встречено как хулиганство, но этим самым все общество художников не уяснило себе той значительности события, которое случилось в Мире Искусств; то, что случилось, превышает наисильнейшие землетрясения, которые бы разрушили одну часть света. Искусство новое растворило весь «Мир как образ» в нашем представлении, превратило предметный мир в беспредметный, т. е. <все традиции> многовековой человеческой культуры выстраивания мира как «Мир<а> воли и представления» разрушены сегодня Новыми Искусствами. Поэтому Новое Искусство сейчас обнаруживает ту огромную силу, которой в жизни человеческих представлений еще не было. Конечно, <полностью> обнаружить эту силу Новейших Искусств дальше будет зависеть от самих художников, которые пожелают или не пожелает развивать эту силу до пределов создания нового Мира, или же они капитулируют и пойдут на предмет обслуживания и восстановления тех образов, изображение которых осталось на камнях развалившегося Мира Искусств.

В жизни предметного мира была сделана ошибка в области зажима Искусства в предметном патроне, в котором <жизнь> держала Искусство и направляла его в ту сторону, которая нужна <предметному миру>. В Кубизме Искусство вылезло из этого патрона, и теперь остается художникам понять свою свободу — или не понять; от этого и будет зависеть развитие той огромной силы их Искусства, которая может создать заново новый Мир Искусства. Но может быть и иначе, что художники поймут не так, как нужно, и патрон будут считать подлинным своим жилищем и, походив на свободе, вновь войдут ночевать и жить в патроне; тогда они войдут вновь в работу по реставрации разрушенных образов. Станут тем средством, которым будут побеждать цель другие.

В психическом строе современного художника произошла перемена, его сознание объяснило ему его же беспредметную природу, из которой будет вырастать новый мир будущего; это только нужно понять, нужно глубоко проанализировать то событие в Искусстве, которое свершилось в нашем веке. К этому новому строению мира должно идти все, и все экономические вопросы и их разрешение должны сводиться к этому прекрасному Миру Искусства Мира беспредметного, Мира без-идейного, Мира без-образного.

То, что свершилось в Искусстве, нигде не совершалось, ни в Религии, ни в других идеях политики, но, к сожалению, никто из последних не замечает этого события, не замечает потому, что каждый уверен в том, что только в разрешении того или другого вопроса будут разрешены все вопросы, и в том числе и вопросы в Искусстве. Сейчас все и Искусство должны содействовать тому и другому, чтобы скорее достигнуть прекрасного Мира.